Поэт, или Охота на призрака - [147]

Совершая свое одинокое путешествие к бару по бульвару Сансет, я снова начал думать о Рейчел. Ну не странно ли, что все те три раза, когда мы занимались любовью, она, несмотря на проявленную чувственность, вела себя совершенно пассивно, уступив роль лидера мне и неизменно оставаясь ведомой? Я ожидал небольших перемен на второй и третий раз, даже намеренно медлил, прежде чем совершить какое-то действие, давая Рейчел возможность перехватить инициативу, но этого так и не произошло. Ни одна из моих прежних женщин не вела себя подобным образом, особенно если дело доходило до третьего свидания.

Разумеется, в этом не было ничего особенного, так что я не беспокоился, и все же подобная деталь подогревала мое любопытство. Пассивность, которую Рейчел проявляла в постели, разительно контрастировала с активным и даже агрессивным поведением, которое она демонстрировала все остальное время. Пока мы, так сказать, находились в вертикальном положении, Рейчел постоянно пыталась если и не давить, то по крайней мере оказывать на меня определенное влияние. Впрочем, возможно, именно это противоречие и привлекало меня к ней с такой силой.

Чтобы попасть в бар, нужно было пересечь бульвар Сансет, и я остановился на краю тротуара, посмотрев по сторонам, чтобы случайно не угодить под машину. Боковым зрением я уловил какое-то движение далеко слева. Мой взгляд невольно сфокусировался в той точке, и мне показалось, что какая-то фигура стремительно юркнула в темноту возле закрытого на ночь магазина. Я похолодел, но не двинулся с места. Несколько секунд я вглядывался в тень у двери этого магазина, приблизительно ярдах в двадцати от меня. Похоже, силуэт принадлежал мужчине, который все еще прятался во мраке, наблюдая за мной.

С угрожающим видом я сделал в том направлении несколько шагов, но вдруг остановился, словно наткнувшись на каменную стену. С самого начала моя показная решительность была блефом, и, когда из темной подворотни никто не выбежал, я почувствовал себя одураченным. Сердце отчаянно колотилось в груди, хотя я и уверял себя, что, скорее всего, это какой-нибудь бездомный бродяга просто ищет укромный уголок, где можно переночевать. И все же, не скрою, я испугался. Ведь это вполне мог оказаться не бродяга, а Ворон, который притаился и ждет возможности напасть. Возможно, преступник видел меня по телевизору и теперь считает одним из своих врагов, сотрудником ФБР.

Темная дверь магазина отрезала мне обратный путь к «Уилкокс-отелю». Возвращаться я не мог, оставалось только идти вперед. Тогда я повернулся и шагнул на мостовую.

Резкий гудок автомобиля заставил меня отпрыгнуть обратно на тротуар. Впрочем, с этой стороны никакая опасность мне не угрожала. Проехавшее мимо авто, битком набитое хохочущими подростками, двигалось почти по самой середине бульвара. Вероятно, они просто разглядели мое бледное лицо и отсутствующий взгляд и решили развлечься, пугнув пешехода.

Войдя в бар, я заказал еще одну порцию «желто-черного» пива и разузнал, где установлен автомат с сигаретами. Прикуривая, я заметил, как сильно дрожат мои руки.

«Ну и что теперь делать?» – думал я, выдыхая струйку голубоватого дыма в направлении своего отражения в зеркале за стойкой.

Я просидел в «Коте и скрипке» до самого закрытия и лишь в два часа пополуночи покинул бар вместе с компанией припозднившихся завсегдатаев. Мне казалось, что среди людей я буду в безопасности. Вычленив в толпе трех подвыпивших парней, которые направили свои нетвердые шаги в нужном мне направлении, я пристроился сзади. Подозрительную дверь магазина мы миновали по противоположной стороне бульвара, так что я не мог разглядеть, прячется кто-нибудь в полутемной нише или нет. Впрочем, задерживаться, чтобы разгадать эту загадку, я не стал. На перекрестке я расстался со своим эскортом и быстро зашагал по аллее, которая вела к «Уилкоксу». Успокоился я только тогда, когда вошел в вестибюль и увидел лицо обросшего щетиной дежурного – такое знакомое, внушающее спокойствие.

Несмотря на поздний час и еще один коктейль, пережитый испуг прогнал сон. Оказавшись в своей комнате, я разделся и забрался в постель, но долго ворочался с боку на бок. Окончательно убедившись в бесплодности попыток заснуть, я снова включил свет и сел.

Мне необходимо было отвлечься и расслабиться. И тогда я сделал то, что делал уже бесчисленное число раз, когда оказывался в сходных ситуациях. Взяв на кровать компьютер, я подождал, пока он загрузится, подключился к телефонной розетке и при помощи встроенного модема вошел в сеть «Роки-Маунтин ньюс». Никаких сообщений для меня не было, да и не они меня интересовали, однако привычная процедура подействовала на меня успокаивающе. Просматривая сообщения телеграфных агентств, я набрел на свою собственную статью, которая в слегка сокращенном виде попала в копилку Ассошиэйтед Пресс. Завтра, когда ее опубликуют все средства массовой информации страны, она произведет эффект разорвавшейся бомбы, и, будем надеяться, редакторы всех газет от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса узнают мое имя.

Отключившись от сети, я некоторое время раскладывал на компьютере пасьянс, но вскоре это мне надоело. Пытаясь занять себя еще чем-нибудь, я потянулся за сумкой, чтобы снова просмотреть гостиничные счета, но ничего не нашел. Я заглянул во все карманы, однако серого конверта с бумагами нигде не было. Тогда я бросился к наволочке с одеждой и в мгновение ока выпотрошил ее, но документов не оказалось и там.