Поэмы - [34]

Соседская девушка

Гиглия! Ты пшавских гор надежда,

Поскорее, милый, возвращайся.

Поезжай и покажи лезгинам,

Что за юноши растут в Чаргали!

Побросай стервятникам на завтрак

Всех врагов, которых ты увидишь.

Я молю Лашарскую святыню,

Чтобы ты с победою вернулся,

Чтобы, через плечи перекинув,

Нес врагов отрезанные руки.

Стыдно нам, что девушка Годерзи

Пленницею стала дагестанской.

Гиглия спасет ее из плена,

Пшавского орла она увидит.

Плечи развернет орел могучий

И франгули молнией заблещет.

Полюбуются седые горы

Силою и ловкостью удара!

(Соседская девушка берет коня за повод и провожает Гиглию. Мать и сестра идут вслед. Тамара плачет. Мать благословляет сын путь.)

Мать

Все святые Пшавии помогут

Мне дождаться возвращенья сына!

Не упрямься, храбростью не хвастай,

На войне всего сильней уменье.

До свиданья! Будь здоров и счастлив!

II

Над Арагвой рассыпают искры

Молодецкого коня подковы.

Скачет Гиглия, обводит горы

Пламенными львиными глазами.

Только въехал Гиглия в Хомура,

Не к добру плечо его заныло.

Что ему недобрая примета?

Как самец-олень, свирепый в гневе,

Он рычит: Скачи, мой конь любимый!

Силы прибавляй своим коленям,

Сердце озари во мне надеждой,

Принеси в Ахад меня до срока!

Слушай, конь, как пленные рыдают,

Ожидая нашего прихода,

И на перевал горы Ахадской

Смотрят все тревожнее и чаще,

Говорят: Неужто в пшавских селах

Доблестные вымерли мужчины?

Остаемся мы в руке неверных,

И никто не скачет нам на помощь!

III

То длинноволосая невестка

Тинибека плакала в Ахаде:

"Горе дому нашему родному,

Лучше бы глаза мои погасли,

Горе нашей крепости высокой,

Возведенной из камней зеленых!

Ты обрушилась и развалилась,

Ты растоптана ногою вражьей!

Свекора в воротах застрелили,

Грудь отрезали моей свекрови,

Сыновей отважных Тинибека

Саблями кривыми изрубили"

Солнце шло по краю гор далеких,

Заходить за горы собиралось.

Тени длинные холмам и рощам

Трапезу готовили густую.

К шлему шлем построились, как войско,

Пшавии синеющие горы.

Скачет Гиглия в глухой долине,

Издали он кажется огромным.

Конь его измученный дымится,

И коня не освежает ветер.

Бурный конь через холмы стремится,

Переносится над пропастями,

Скачет прямиком без поворотов.

Из-под ног коня леса и горы,

Скалы и долины убегают,

От широкой конской груди пена

Отлетает на песок горячий.

Он оленю быстрому подобен,

И ему подходит звон доспехов.

IV

Потемнело, и теней громады

Отошли от гор, пропали в небе.

Пролетает Гиглия деревней,

Скачет, не задерживаясь, в горы.

Женщина, рыдавшая в воротах,

Едущего громко окликает.

"Не горюй, сестра, довольно плакать!

Слезы смой с лица водой студеной.

Полно проливать пустые слезы,

Полно от врага терпеть обиду"

Гиглия промчался, лишь во мраке

От копыт коня взлетели искры.

Он давно с врагами ищет встречи,

Он живым ни одного не пустит

И уедет с поля невредимый.

Заслонит его собою в битве

Крест Лашарский, давний покровитель.

Всех неверных Гиглия изрубит,

Кровью их обрызгает долины.

Он в бою умеет повернуться,

И рука его неутомима.

V

Полный месяц, утешитель мира,

Выплыл из туманного ущелья.

Слышится в лощинах затененных

Говор водопадов и потоков.

По лесам и по краям ущелий

В темноте проходит волчья стая.

Спит орел на темени утеса.

Борбало ледяною вершиной

Рассекает снеговую тучу,

И ночная птица окликает

За горой оставшегося брата.

Дагестанцы, пленных подгоняя,

Поднялись на перевал Сахорнэ,

Но смутился, чувствуя опасность,

Чародей лезгинский пред водитель.

Он услышал щебня хруст далекий,

Искры под копытами увидел.

Он сказал отряду:."Стойте, братья!

Слушайте, навстречу кто-то едет.

Мы в набег не вовремя собрались,

Пропадут геройство и добыча".

Натянул Осман ременный повод

Так, что посадил коня на камни.

Меч кривой налево отодвинул,

Пистолет на поясе нащупал.

Чуял он, что наступает гибель,

Бледностью лицо его покрылось.

Будто с неба молния, примчался

Юноша, большим мечом сверкая.

Лезвеё и желоба для крови

Отливали синим лунным светом.

Налетел и крикнул, словно сокол:

"Очередь моя теперь настала"

Человека и коня он сразу

Разрубил, земли мечом коснулся,

И по желтой бороде Османа

Кровь широким хлынула потоком.

"Стойте! Не уйдете! Вы, злодеи,

На грабеж последний раз ходили,

Жен, детей и старцев беззащитных

В Пшавии громили за Арагвой,

Гиглия еще живет на свете,

Сила Гиглии не умирала"

Звон оружия наполнил горы,

Крик ужасный подняли лезгины,

Прыгают их головы далеко

Под копыта лошадей смятенных.

Гиглия неверных убивает,

Их тела бросает друг на друга.

Не увидят матери родные

Сыновей своих, бойцов кичливых.

"Помоги, господь!" — кричит, рыдая,

Пленница, и все другие молят:

"Помоги ему, святой Георгий,

Нашему чудесному герою!

Пусть в его руках благословенных

Не иссякнет боевая сила"

Цевять пало, четверо бежало,

Пятый через пропасть перепрыгнул,

В Гиглию он выстрелил оттуда

И попал ему в средину груди.

Горе вашей матери! воскликнул

Гиглия и в пропасть покатился.

Падал он, кустарники ломая,

Меч сжимал в руках окостеневших.

Осмелел лезгин, скликает братьев:

"Выстрелом свалил его я в пропасть,

Он на дне ущелья лижет скалы"

Стонет связанная дочь Годерзи,

Отрясает слезы на дорогу.

За руку ведут ее лезгины,

Говорят. "Иди, не плачь, девчонка,

И волос не вырывай напрасно!

Мы по перевалу снеговому

Босиком тебя итти заставим".

Впереди себя погнали пленных,