Поэмы - [8]
Даже звука! Ну, просто полый
Шум — пилы, например, сквозь сон.
Расставание — просто школы
Хлебникова соловьиный стон,
Лебединый…
Но как же вышло?
Точно высохший водоем —
Воздух! Руку о руку слышно.
Расставаться — ведь это гром
Нá голову… Океан в каюту!
Океании крайний мыс!
Эти улицы — слишком круты:
Расставаться — ведь это вниз,
Под гору… Двух подошв пудовых
Вздох… Ладонь, наконец, и гвоздь!
Опрокидывающий довод:
Расставаться — ведь это врозь,
Мы же — сросшиеся…
11
Разом проигрывать —
Чище нет!
Загород, пригород:
Дням конец.
Негам (читай — камням),
Дням, и домам, и нам.
Дачи пустующие! Как мать
Старую — так же чту их.
Это ведь действие — пустовать:
Полое не пустует.
(Дачи, пустующие на треть,
Лучше бы вам сгореть!)
Только не вздрагивать,
Рану вскрыв.
Зáгород, зáгород,
Швам разрыв!
Ибо — без лишних слов
Пышных — любовь есть шов.
Шов, а не перевязь, шов — не щит.
— О, не проси защиты! —
Шов, коим мертвый к земле пришит,
Коим к тебе пришита.
(Время покажет еще, каким:
Легким или тройным!)
Так или иначе, друг, — по швам!
Дребезги и осколки!
Только и славы, что треснул сам:
Треснул, а не расползся!
Что под наметкой — живая жиль
Красная, а не гниль!
О, не проигрывает —
Кто рвет!
Загород, пригород:
Лбам развод.
По слободам казнят
Нынче, — мозгам сквозняк!
О, не проигрывает, кто прочь —
В час, как заря займется.
Целую жизнь тебе сшила в ночь
Нáбело, без наметки.
Так не кори же меня, что вкривь.
Пригород: швам разрыв.
Души неприбранные —
В рубцах!..
Загород, пригород…
Яр размах
Пригорода. Сапогом судьбы,
Слышишь — по глине жидкой?
…Скорую руку мою суди,
Друг, да живую нитку
Цепкую — как ее ни канай!
По — следний фонарь!
Здесь? Словно заговор —
Взгляд. Низших рас —
Взгляд. — Можно нá гopy?
В по — следний раз!
12
Частой гривою
Дождь в глаза. — Холмы.
Миновали пригород.
Зá городом мы.
Есть — да нету нам!
Мачеха — не мать!
Дальше некуда.
Здесь околевать.
Поле. Изгородь.
Брат стоим с сестрой.
Жизнь есть пригород.
Зá городом строй!
Эх, проигранное
Дело, господа!
Всё-то — пригороды!
Где же города?!
Рвет и бесится
Дождь. Стоим и рвем.
За три месяца
Первое вдвоем!
И у Иова,
Бог, хотел взаймы?
Да не выгорело:
Зá городом мы!
За городом! Понимаешь? Зá!
Вне! Перешед вал!
Жизнь — это место, где жить нельзя:
Ев — рейский квартал…
Так не достойнее ль вó сто крат
Стать Вечным Жидом?
Ибо для каждого, кто не гад,
Ев — рейский погром —
Жизнь. Только выкрестами жива!
Иудами вер!
На прокаженные острова!
В ад! — всюду! — но не в
Жизнь, — только выкрестов терпит, лишь
Овец — палачу!
Право-на-жительственный свой лист
Но — гами топчу!
Втаптываю! За Давидов щит —
Месть! — В месиво тел!
Не упоительно ли, что жид
Жить — нé захотел?!
Гетто избранничеств! Вал и ров.
По — щады не жди!
В сём христианнейшем из миров
Поэты — жиды!
13
Так ножи вострят о камень,
Так опилки метлами
Смахивают. Под руками —
Меховое, мокрое.
Где ж вы, двойни:
Сушь мужская, мощь?
Под ладонью —
Слезы, а не дождь!
О каких еще соблазнах —
Речь? Водой — имущество!
После глаз твоих алмазных,
Под ладонью льющихся, —
Нет пропажи
Мне. Конец концу!
Глажу — глажу —
Глажу по лицу.
Такова у нас, Маринок,
Спесь, — у нас, полячек-то.
После глаз твоих орлиных,
Под ладонью плачущих…
Плачешь? Друг мой!
Всё мое! Прости!
О, как крупно,
Солоно в горсти!
Жестока слеза мужская:
Обухóм по темени!
Плачь, с другими наверстаешь
Стыд, со мной потерянный.
Оди — накового
Моря — рыбы! Взмах:
…Мертвой раковиной
Губы на губах.
В слезах.
Лебеда —
На вкус.
— А завтра,
Когда
Проснусь?
14
Тропою овечьей —
Спуск. Города гам.
Три девки навстречу.
Смеются. Слезам
Смеются, — всем полднем
Недр, гребнем морским!
Смеются!
— недолжным,
Позорным, мужским
Слезам твоим, видным
Сквозь дождь — в два рубца!
Кан жемчуг — постыдным
На бронзе бойца.
Слезам твоим первым,
Последним, — о, лей! —
Слезам твоим — перлам
В короне моей!
Глаз явно не туплю.
Сквозь ливень — перюсь.
Венерины куклы,
Вперяйтесь! Союз
Сей более тесен,
Чем влечься и лечь.
Самóй Песней Песен
Уступлена речь
Нам, птицам безвестным,
Челом Соломон
Бьет, ибо совместный
Плач — больше, чем сон!
И в полые волны
Мглы — сгорблен и равн —
Бесследно, безмолвно —
Как тонет корабль.
Прага, 1 февраля — Иловищи, 8 июня 1924
КРЫСОЛОВ
Лирическая caтиpa
ГОРОД ГАММЕЛЬН
(Глава первая)
Стар и давен город Гаммельн,
Словом скромен, делом строг,
Верен в малом, верен в главном:
Гаммельн — славный городок!
В ночь, как быть должно комете,
Спал без прóсыпу и сплошь.
Прочно строен, чисто мéтен,
До умильности похож
— Не подойду и на выстрел! —
На своего бургомистра.
В городе Гаммельне дешево шить:
Только один покрой в нем.
В городе Гаммельне дешево жить
И помирать спокойно.
Гривенник — туша, пятак — кувшин
Сливок, полушка — твóрог.
В городе Гаммельне, знай, один
Только товар и дорог:
Грех.
(Спросим дедов:
Дорог: редок.)
Ни распоясавшихся невест,
Ни должников, — и кроме
Пива — ни жажды в сердцах. На вес
Золота или крови —
Грех. Полстолетия (пятьдесят
Лет) на одной постели
Благополучно проспавши, спят
Дальше. «Вдвоем потели,
Вместе истлели». Тюфяк, трава, —
Разница какова?
`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.
Знаменитый детский психолог Ю. Б. Гиппенрейтер на своих семинарах часто рекомендует книги по психологии воспитания. Общее у этих книг то, что их авторы – яркие и талантливые люди, наши современники и признанные классики ХХ века. Серия «Библиотека Ю. Гиппенрейтер» – и есть те книги из бесценного списка Юлии Борисовны, важные и актуальные для каждого родителя.Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – русский поэт, прозаик, переводчик, одна из самых самобытных поэтов Серебряного века.С необыкновенной художественной силой Марина Цветаева описывает свои детские годы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть посвящена памяти актрисы и чтицы Софьи Евгеньевны Голлидэй (1894—1934), с которой Цветаева была дружна с конца 1918 по весну 1919 года. Тогда же она посвятила ей цикл стихотворений, написала для неё роли в пьесах «Фортуна», «Приключение», «каменный Ангел», «Феникс». .
«… В красной комнате был тайный шкаф.Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери – «Дуэль».Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням – а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый – Пушкин, отходящий – Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистных деревец, убил.Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета ...».
«Вся моя проза – автобиографическая», – писала Цветаева. И еще: «Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком». Написанное М.Цветаевой в прозе – от собственной хроники роковых дней России до прозрачного эссе «Мой Пушкин» – отмечено печатью лирического переживания большого поэта.