Поединок с самим собой - [10]

Однажды идет вот так Юлька по улице, а впереди Квант вышагивает — медлительно, величаво, ну, не собака, а царь зверей.

А навстречу — Женя.

— Ох! — кричит. — Какая прелесть!

И прямо с ходу бросается ласкать Кванта. Гладит его морду, за ухом чешет, чуть не целует.

— Осторожно! — говорит Юла.

А сам удивляется: обычно прохожие поглядывают на Кванта с опаской — здоров уж больно! А тут — девчонка, и — на тебе! — прямо чуть не в пасть незнакомому псу лезет.

— Ох! Чудный какой!.- не отстает Женя. — А я и не знала, что у тебя есть собака. Это дог? Да? Дог?

— Дог, — отвечает Юла. — Но не мой.

И объясняет, чья это личная собственность.

— И ты каждый вечер его выгуливаешь? Ой, как чудесно! — воскликнула Женя. — Можно, и я с тобой? Я не помешаю. Можно?

Юлька пожал плечами. Вообще-то ему очень даже приятна была эта просьба. Но не показывать же, как он рад?!

Уже на следующий вечер они вместе гуляли с Квантом. И оказалось, вдвоем куда лучше.

Юла то идело украдкой поглядывал на Женю. Лицо у нее было странное. То есть вообще-то не странное, но оно как-то очень быстро менялось. Нахмурится Женя — одно лицо, улыбнется — совсем другая девчонка, задумается — и опять вовсе непохожая.

Сразу выяснилось, что Женя очень любит животных. И знает про них много такого, чего Юлька и слыхом не слыхивал.

— Вот я недавно про слонов читала, — сказал Женя. — Какие это благородные, умные и отчасти непонятные существа. Ученых долгие годы интересовало: почему так трудно, почти невозможно найти скелет слона? Ведь слоны умирают. А куда же деваются их кости?

И обнаружилась потом удивительная вещь. Оказывается, слон, когда чует приближение смерти, идет к реке или к болоту и топится. Сам! Понимаешь? Нет, ты только представь себе: этот громадина, эта туша, оказывается, так тонко все чувствует. Он не желает медленно умирать на глазах у своих друзей и родных. Мучить их, заставлять их страдать. Он уходит от стада. И бросается в реку. Красиво, да? Поэтично!

Юлька кивнул. Да, это было удивительно. И так красиво — даже не верилось.

— А вот люди так не могут, — задумчиво продолжала Женя. — А я бы хотела… Когда наступит старость, и чувствуешь, что одряхлел, и одолели тебя всякие болезни, и никому от тебя никакого прока, а только мученья, — уйти… И все… Верно?

Юлька снова кивнул. Вообще-то да. Только трудно это, наверно. Уйти… Каждому старику, конечно, кажется, что у него еще есть силы. И он еще приносит пользу людям. Это со стороны легко рассуждать.

Так он и сказал Жене.

Она задумалась. И Юлька увидел: лицо ее сразу изменилось. Лоб словно увеличился; это потому, что Женя насупила брови. Верхняя губа чуточку поднялась. И даже цвет глаз словно бы стал другой: серые, они вдруг потемнели.

— Да, пожалуй, — сказала Женя. — Вот моя бабушка. Старая и вообще…

Она не пояснила, что «вообще», но Юла кивнул…

— А вот, если б она ушла, — продолжала Женя, — и бросилась в реку… Я бы, наверно, с ума сошла. Да… А у слонов это все-таки красиво. Да?

И Юлька снова кивнул.

Они шли и шли за Квантом, и Женя все говорила и говорила. Обычно Юлька не любил, когда много болтают. Но слушать Женю было интересно. И приятно.

— А еще есть такие рыбы, — сказала она. — Дышат хвостом. Не веришь? Ну правда-правда. Они называются — ильные прыгуны. В иле живут. И дышат хвостом.

— Юлька покачал головой. Да, много удивительного на свете.

И Женя словно подслушала его мысли.

— Много удивительного, — сказала она. — И много обидного. Один ученый подсчитал, что человек за свою жизнь, если полагать, что в среднем живут семьдесят лет, — так вот, за свою жизнь человек проводит двадцать три года во сне. Ну, разве не обидно?! Двадцать три года дрыхнуть. Это же с ума сойти!

Юла засмеялся. Действительно, многовато!

— А шесть лет человек тратит на еду. Подумать только: шесть лет жует. Обжора какой! А говорят — царь природы!

Она так не в шутку сердилась, Юльке было даже забавно наблюдать.

— Я решила: когда вырасту, буду спать поменьше. Сейчас мама не велит. Но если столько спать, ничего стоящего не успеешь сделать. Верно? Вон Эдисон, я читала, всего четыре часа спал. И ничего. Еще как изобретал! И есть тоже надо быстро! Чего тянуть-то? Шесть лет — это ж кошмар!

Так они и гуляли с Квантом. Прошли к Малому проспекту, потом по набережной — к Тучкову мосту, потом, избегая шумных улиц, повернули домой.

Ветер с шорохом гонял по панелям багряные и желтые листья. Такие же листья, уложенные в невысокие стожки, пылали длинной шеренгой вдоль всего бульвара. И от этих разбросанных повсюду листьев чинные ленинградские улицы выглядели не такими строгими, чуточку даже деревенскими.

И пахли тихие улицы сейчас тоже не по-ленинградски: не выхлопными газами, не бензином, не перегретыми автомобильными шинами, а влажной корой оголенных деревьев, стылой водой и прелыми листьями.

Все было хорошо. И только одно портило настроение Юльке: он был ниже Жени. Он старался даже не идти с ней рядом, чтоб это не так бросалось в глаза. И все-таки ему казалось, все прохожие думают: «Вот мальчишка, а дохляк. Девчонка выше его и сильнее».

«А что? Женька, наверно, и впрямь сильнее меня», — подумал Юла. И сразу на душе стало кисло.