Поединок - [20]

Слуга-подавала, уловив брезгливый взгляд монарха, поспешил задернуть темную штору, но Линда Прекрасная отвела ее белоснежной холеной рукой и выглянула в окно.

Во внутреннем дворе Крепости-Дворца шли бои Больших-С-Клешнями. Специальную породу этих тварей, питавшихся исключительно сородичами, побежденными в схватке, вывели придворные знатоки еще при прежнем монархе, который и открыл моду на это жестокое и леденящее кровь зрелище. Как и сейчас, во дворе устраивался специальный загон из столь высокого и крепкого частокола, что он легко противостоял мощным клешням злобных скорпионов. В высоту закрытый со всех сторон загон достигал трех ростов, в ширину и длину отмерялось по тридцать шагов. К единственной двери в начале каждого боя вплотную подвозили клети с Большими-С-Клешнями и впускали шестилапых гладиаторов на место поединка.

Затем судья боя доводил чудовищ до бешенства уколами специальной пики, наконечник которой вымачивался в уксусе. Жгучая жидкость разъедала рану, и в какой-то момент рассвирепевшие твари начинали бросаться друг на друга.

Сейчас в загоне во внутреннем дворе Крепости-Дворца бились два Больших-С-Клешнями, особенные любимчики двора Его Величества – Серый и Крестоносец. Серый был уже стар, хитин его от возраста выцвел и вместо черного казался почти белесым. Крестоносцу еще времен десять назад детишки прислуги в шутку ляпнули кувшин с краской об спину, и сиреневые потеки случайно составили кляксу в виде креста. Отмывать его, естественно, никто не стал – жить всем хочется. Даже отягощенного страстью самоубийства сумасшедшего остановил бы тяжелый сумрачный взгляд твари, каждая клешня которой была размером с полугодовалого осла – и он выбрал бы более спокойный способ уйти в иной мир. Так и осталось крестообразное пятно, дав кличку чудовищу, изборожденному шрамами – следами многочисленных побед над сородичами.

Томас Честный, судья боя, наконец-таки раздразнил Крестоносца; тот попытался даже просунуть клешню и выбить несколько столбов загона, да куда там! И в бессильной ярости Крестоносец заметался по загону, случайно зацепив загнутым вверх мощным хвостом тушу Серого. Этим нечаянным касанием он привел себя в окончательную свирепость: жвалы Крестоносца завибрировали с такой скоростью, что почти пропали из вида; во все стороны забрызгала слюна из широко раскрытой пасти. Скорпион запрыгал вокруг Серого и в конце концов напал на него – ударил слева и справа по голове врага обеими клешнями одновременно. Собравшиеся придворные огласили пространство дружным ревом.

Ошеломление Серого было велико, в первые секунды он вообще не двигался, и Томас Честный даже забеспокоился, не убил ли Крестоносец соперника с первого удара – такое иногда случалось и вызывало неодобрение публики. Судья обошел загон, приблизился вплотную к загону в том месте, к которому ближе всего находился скорпион, и кольнул Большого-С-Клешнями пикой через специальное отверстие. Серый рявкнул, дрогнул, успел оттолкнуть пику и ринулся на Крестоносца.

Тот остановился, задвигал хвостом параллельно земле, три пары его коротких лап засучили по земле, а глаза набухли от ярости. Он примерился и прыгнул на Серого, ухитрившись весь свой вес обрушить на голову противника. Что-то в голове скорпиона хрустнуло, но он вывернулся и мигом оказался позади Крестоносца, который не успел опомниться, как уже получал удар за ударом чудовищными клешнями. Клешни Серого кромсали хвост Крестоносца сверху и сбоку, вырывая куски хитина из составляющих панцирь пластин, а вместе с ними – кусочки плоти, от которой исходил неприятный болотный запах.

Толпа внутри Крепости-Дворца снова взревела. «Добей его, Серый! Крестоносец, атакуй! Томас, поддай им пикой!» – неслось со всех концов дворика. Томас Честный, впрочем, не обращал на вопли внимания и следил лишь за ходом поединка; главной задачей для него было не допустить нечестных действий зрителей, делавших ставки на одного или другого Большого-С-Клешнями. Так как суммы иногда доходили до заметных величин, некоторые особенно заинтересованные зрители могли решиться на что угодно. На памяти Томаса еще не потерял свежесть случай, когда очень-очень незаметно в финале поединка к загону прижался зритель-неудачник и надрезал острым ножом лапу одного из боевых скорпионов. К счастью для Томаса, в тот день он не судил бой, а лишь наблюдал схватку, и потому негодование придворных обрушилось не на него. В итоге пришлось полюбоваться зрелищем того, как судью избили до полусмерти, после чего Марвел Восьмой, тоже азартный зритель, сгоряча приказал казнить бедолагу…

Оттого-то во время своей судейской работы Томас Честный старался подмечать все мелкие детали происходящего и внутри, и вокруг загона. Вот и сейчас он потребовал прекратить крики, – иной раз зрители слаженно кричали не просто так, а целенаправленно: существенные колебания воздуха могли подействовать на чувствительные усики Больших-С-Клешнями и тем самым оказать влияние на исход поединка.

Толпа недовольно затихла, а Крестоносец неожиданно очнулся. Он развернулся мордой к Серому и неожиданно для того и для зрителей вонзил левую клешню в глаз противника. Серый тут же перестал лупить Крестоносца и отвернулся вбок, хрюкнув от боли. Из основания его глаза закапала оранжево-зеленая жидкость; Серый как-то странно повел головой вниз, наклонив ее раненым глазом к земле, и замер. Томас успел подумать, что, может быть, эта рана смертельна, но тотчас же Серый резко прыгнул, взвившись в воздух на пружинистых лапках. Он упал на голову Крестоносца точно так же, как тот еще пять минут назад – на его голову. Но свое падение Серый исполнил точнее, вложив в массу удара весь вес своей крепкой туши.