Подземный факел - [15]

На круглом столе стояла бутылка с крикливой этикеткой и три высокие рюмки. За широким окном из сплошного стекла мерцали, гасли, рассыпались и разгорались снова огни ночных неоновых реклам. Медленно падали снежинки. Зеленые, розовые, мертвенно-фиолетовые тени блуждали по потолку и стенам комнаты, слабо освещенной матовой лампой на высокой металлической подставке.

— Последнее время вас просто не узнать, капитан. Вы раздобрели и обленились, как старая монашка. Что происходит с вами, Вентрис? Объясните мне! Слышите?

— Я не понимаю вас, мистер Уррен, — в глазах Вентриса появилась испуганная улыбка, он заерзал в кресле. — Кажется, я не давал повода…

— Не перебивайте меня! И не прикидывайтесь обиженным. Вы все прекрасно понимаете. Неужели, Вентрис, вы ни разу не подумали о том, что терпение шефа в один прекрасный день может лопнуть как мыльный пузырь! Скажите, что вы дали нам за последние два года? Что? Сандерс, бумаги!

Шатен с накрашенными ногтями услужливо подал портфель.

— Прошу вас, мистер Уррен.

На столе появилось несколько журналов, толстый блокнот и папка с бумагами. Уррен надел очки, взглянул на Вентриса и снова заговорил с раздражением в голосе:

— Может, вы, капитан, считаете своим активом полдюжины тех дегенератов, которые провалились, не успев сделать и шага там? Вы их имеете в виду? Они не стоят ста долларов все вместе, хотя шеф, кажется, платил больше. Почему вы мне не отвечаете, Вентрис? Я жду ваших объяснений!

— Как всегда, вы гиперболизируете, мистер Уррен, — осторожно заметил капитан. — Те, кого вы назвали дегенератами, сделали кое-что. Они дали нам информацию.

— Плевать на такую информацию! — От стука ладонью по столу зазвенели рюмки. — Я докажу вам, что Сандерс добыл больше материалов, изучая научно-технические вестники русских, не выходя из своего кабинета, здесь, в Берлине! Возникает вопрос: зачем же было бросать кругленькие суммы на ветер, готовить, снаряжать ваших… э-э-э… подчиненных? Для чего? Дело, разумеется, не в затратах. Шеф платил и будет платить, но не за ваши красивые усы, капитан, а за работу. Фирме нужны не наивные детские сказки, известные первому встречному студенту-недоучке. Мы должны иметь ясную картину: в какой стадии сейчас работы на опытном участке, там, в Советском Союзе. Вот что интересует фирму! Сведений о результатах лабораторных исследований вы не добыли. Осталось одно — заполучить материалы об испытаниях аппаратуры. Я понимаю, это не так просто. Но хотя бы минимум сведений, отдельные данные, от которых могли бы оттолкнуться консультанты Сандерса, вы в состоянии дать или нет? Дальше ожидать нельзя. Нельзя! — голос Уррена сорвался до шепота. Он схватил со стола журнал, перелистал его, ткнул пальцем в страницу: — Вот, полюбуйтесь! Русский журнал «Нефтяное дело». Здесь напечатана статья Бранюка. Не думайте, что Бранюк раскрывает все карты. Как же, от русских этого дождешься! Они только сообщают некоторые теоретические обоснования нового метода, не приводя никаких практических данных. Но даже то, что опубликовано… Взгляните на перевод, вдумайтесь в цифры. Да нет, боже мой, куда вы смотрите! Интегралы для вас — темная ночь… Читайте вот здесь. Вывод. Экономический эффект! Читайте и пошевелите мозгами.

Вентрис наморщил лоб, перелистывая тоненькие полупрозрачные страницы с напечатанным на машинке текстом перевода статьи.

Уррен наклонился к его лицу, взмахнул журналом.

— Это же миллионы! Что миллионы! Миллиарды! До вас доходит, Вентрис? Вы тоже имеете акции нашей фирмы и должны знать цену таким вещам. Нефть нужна нам как воздух. Ограниченность сырья, события на Ближнем Востоке… Вам нужно разжевывать, отчего упали акции фирмы после инцидента с арабами? Вам известно, сколько нефти ежегодно давала нам Венесуэла? Сорок четыре миллиона тонн, и ни грамма меньше, черт побери! Провал Переса Хименеса сбил компанию «Креол Петролиум Корпорейшн» с ног, как меткий удар правой в подбородок. А разве по нас с вами это не ударило? Наша фирма — не «Креол Петролиум». Вы не ребенок, капитан. В сорок два года вам пора уже разбираться в таких вопросах… Могу напомнить вам кое-что из прошлого. Нам уже пришлось идти к русским с поклоном, просить лицензию на турбобур. Знаете, кто изобрел его? Инженер из Баку Капелюшников. А лицензии за спасибо не даются!

Вентрис утвердительно кивнул головой. И еще больше разъярил Уррена, который широкими шагами мерил комнату.

— Знаете? Гениально! Хоть это вы знаете, слава всевышнему. Что ж, прикажете снова раскрывать карман перед русскими, платить валютой, на этот раз за лицензию на аппарат Бранюка? Или вы верите болтунам, вопящим о непревзойденности нашей научной и технической мысли и о том, что советская Россия плетется на уровне девятнадцатого столетия? Нет, Вентрис. Русские давно оседлали космос и подбираются своими ракетами к луне. Говорите, не бойтесь, мы с Сандерсом не донесем на вас в комиссию по расследованию антигосударственной деятельности. Нет, вы постарели, милый мой, не возражайте! Где ваши настоящие агенты? Где они? Их нет! Есть мелочь. Два агента арестованы, трое пришли с повинной в советскую контрразведку, одного обварила кипятком какая-то столетняя старушка… Кажется, таков результат вашей деятельности в связи с работой Бранюка? Хватит выставлять нас на посмешище всему миру. И с агентурой за счет русских, которые живут там, рядом с Бранюком, у вас ни черта не вышло. На кого вы делаете ставку? На какую-то девицу-психопатку, дочь попа-униата? Чего она стоит? Вот и все ваши кадры на советской стороне. Я не завидую вам, капитан. Мы работаем вместе давно, и мне очень не хотелось бы, чтобы последние неудачи стали для вас неприятным сюрпризом. С некоторых пор шефа раздражает ваше имя, Вентрис. Только поэтому я трачу столько драгоценного времени на беседу с вами.