Подземные тропы - [14]

— Зачем же взрывать его? — озадаченно спросил Фрисс, который совсем не хотел уничтожать полпланеты. — Не бойся, я сохраню его при себе и никому о нём не скажу. Долго надо хранить его?

Существо снова коснулось шкатулки, и та опять налилась жаром и тяжестью и даже начала светиться.

— Через два ваших года я посмотрю, как ты с ним справляешься. Излучение может сжечь тебя раньше, тогда я раньше вернусь. Вы непрочные создания, живые, а жаль — такое облако было бы полезным для Кьюнна…

Оно дотронулось до предплечья Фрисса — даже сквозь скафандр и броню тот почувствовал сильное жжение и боль.

— Это знак, чтобы я нашёл тебя через два года, — пояснил Уран и с сожалением посмотрел то ли на Речника, то ли на Кьюнн. Фрисс открыл рот, чтобы задать пару вопросов, но неприятное свечение стало слишком ярким, и он зажмурился, а когда открыл глаза, никого перед ним не было. Только земля неярко светилась, и то свет быстро погас.

Фрисс потряс головой, отгоняя наваждения. Кем бы ни был Уран, он исчез. Вокруг лежала мёртвая земля с обугленными трупами фарков, а в руках Речник сжимал тяжеленное кольцо, запаянное в ипрон. Что за ерунда опять творится в этом мире?! Скорее надо уходить отсюда, пока от излучения не расплавился скафандр. А Кьюнн — вымыть в Реке, может, перестанет светиться…

Речник боялся, что хиндикса не взлетит, но та, едва он перевернул её в нужное положение, рванулась в облака и утянула его за собой. Хорошо, что он не свалился и сумел перебраться через борт! Посадить корабль и прополоскать все свои вещи в Реке ему удалось уже на подступах к Дубу и участку Фейр…

Коробочка с Кьюнном уже не светилась, остыла и даже стала легче. Фрисс решился приоткрыть её. Сияние уже не било в глаза. На дне шкатулки лежало тонкое серое кольцо, горячее на ощупь. Оно не было похоже ни на сердце мира, ни на оружие для разрушения планет. И всё-таки — Уран не выглядел существом, которое умеет шутить. А значит, в руках Фрисса мощь сарматской ракеты. Теперь ему нужно быть очень осторожным, раз он стал хранителем такой силы!

Плохо, что он никогда ни о чём подобном не слышал. Было бы проще понять, как себя вести. Надо бы вшить потайной карман для кольца, чтобы носить его при себе… именно об этом просил Уран. Эту штуку показать бы Гедимину, он бы сразу понял, чего от неё ждать! Но Речник уже пообещал молчать, и придётся ему выпутываться самому. Главное, чтобы Кьюнн сам не начал взрывать планеты…

Речник выбрался из скафандра, спасшего ему жизнь, и закатал рукав — рука до сих пор горела и ныла. На коже чернел отпечаток в форме знака "U" — почти что символ города Ураниум-Сити, сарматской столицы. Ну вот, обзавёлся клеймом, как какая-нибудь Двухвостка… Фрисс сунул руку в прохладную воду, и жжение постепенно прошло, но знак на руке остался.

Он прислушался к ощущениям — странная сила бродила в его крови. Фрисс учился магии, но стать настоящим магом не мог при всём желании… а сейчас он чувствовал, как большая магическая мощь просыпается в нём. Её хватило бы на вызов ливня или даже грозы. Похоже, часть энергии Кьюнна перешла к нему, пока он заглядывал в шкатулку. Странно…

После краткого отдыха Речник спрятал подальше и кольцо, и дозиметр, поднял в воздух хиндиксу и уже без остановок долетел до участка Фейр. Что-то подгоняло его.

Сверху он видел скопление куванских плотов вокруг голой скалы посреди Реки. В скале этой находился постоялый двор, известный как "Куванский Причал" и принадлежащий безродному куванцу Эльгеру. Сейчас кто-то из его сыновей пытался расположить чужие плоты так, чтобы они ненароком не оказались на крыше. Он вопил на куванцев, они огрызались. Из-за половодья камень едва виднелся над водой, и тревога не была напрасной. Кува легко сядет на крышу, как на мель — и будет там болтаться до нового половодья…

Интересно, что заставило куванцев собраться? Их племена и общины на дух друг друга не переносят. Фрисс хотел навестить Эльгера, но подумал, что куванцу это совсем не понравится. Возможно, у него гости… скажем, загадочные ханаги-контрабандисты, куванцы с притоков или посредники…а то и проклятые фарки!

Поэтому он собрал своих людей для совещания. В такое время для куванцев нет ничего хуже, чем вдруг увидеть Речника. Потревоженные ханаги вообще способны на всё. А если они обвинят Эльгера в том, что он их предал, завёл дружбу с Речником… Эльгер долго не проживёт, но и Фрисс может не отбиться. Он спросит, в чём дело, когда куванцы разойдутся. А пока Эльгер пусть разбирается сам…

Жители столпились на берегу Реки, рассматривая что-то на песке. Речнику снова стало не по себе, и он окликнул одного из жителей — Хельга Айвина, который мог бы привязать корабль. Юноша поднял голову, что-то прошептал и поспешил к причальному кольцу. Лицо Хельга было перепуганным, жителю не терпелось что-то рассказать. Он привязал корабль к экхе и с нетерпением ждал, пока Фрисс спустится на берег.

— Что случилось? — громко спросил Речник. Люди расступились, пропуская его в круг, и притихли.

Фрисс стоял на кровавом песке, а перед ним лежало существо — не то рослый человек, не то двуногий ящер — покрытое крупными синими пластинами брони. Некоторые из них отошли, из-под них сочилась кровь. Существо слабо стонало и иногда бросалось в сторону, так и не приходя в сознание. Трое жительниц сидели на песке рядом с ним: Кесса Скенесова придерживала существо, когда оно начинало метаться, Сима Нелфи жевала листья целебных трав, а Эмма Фирлисова прикладывала нажёванное к трещинам в броне и привязывала листьями Руулы. Речник, выкинув из головы все лишние мысли, опустился рядом и быстро проверил, целы ли кости существа. Кровь текла слабо, даже когда ящер метался и сдирал повязки, и должна была скоро остановиться. А вот лихорадка Фриссу не нравилась.