Подземелья Лондона - [4]

Спал ли человек? Или это была нескончаемая полужизнь-полусмерть, похожая на сон? Бомонту подумалось, что, наверное, было бы милосерднее прекратить страдания несчастного, хотя сам он и не задолжал этому человеку добра. И все же убивать людей — даже тех, что почти мертвы, — было не в натуре Бомонта. Но вот оставлять полутрупу во владение часы и цепочку нет никакого смысла. Бомонт подошел поближе и, подсунув рукоять факела под цепочку, осторожными круговыми движениями намотал ту вокруг палки, вытягивая часы из кармана.

— Отец Время обитает наверху, ваша милость, — пробормотал он. — А тут, внизу, у него нет власти, — и с этими словами карлик дернул кончик вверх и в сторону, извлекая часы из жилетного кармана и отрывая цепочку от жилета.

В этот самый миг веки пленника грибов задрожали и его глаза, раскрывшиеся неестественно широко, засияли зеленым светом. Ужас был в них, но, хвала Господу, ни малейшего намека на узнавание.

I МИСТЕР ТРЕДУЭЛЛ И МИСТЕР СНИПС

— Всего-навсего две карты, мистер Льюис? К тому же весьма приблизительные карты, должен вам сказать. Их чертил кто-то с довольно скромными познаниями о нижнем мире. Скудное предложение, сэр, которое едва ли стоит нашего времени.

Человек, говоривший это, мистер Тредуэлл, сохранял на лице улыбку — выражение, привычное для него; казалось, он постоянно пребывал в приподнятом настроении. Крупный, с подстриженной седой бородой, одетый в коричневый твид, он выглядел очень уютно. Тон его голоса был добродушным и непринужденным, хотя не слишком успокаивал мистера Льюиса. Мистер Льюис, невысокий бледный человек с личиком хорька и туберкулезным покашливанием, вообще редко чувствовал себя спокойно, но так неуютно, как сейчас, — никогда прежде. В поведении мистера Тредуэлла не было никакой натянутости, и оттого мистеру Льюису никак не удавалось раскусить его.

— Как видите, — продолжал мистер Тредуэлл, — я взял сегодня с собой одного из своих соратников. Можете называть его мистер Снипс[4] — а можете не называть, если вам так удобнее. Вообще-то люди называли его и худшими словами.

Мистер Снипс явно не усматривал в этой шутке ничего забавного, судя по тому, как утомленно он поглядел в сторону арки Адмиралтейства. Волосы мистера Снипса сильно отступили в сторону затылка, и потому он носил неумело приклеенный маленький тупей[5], что сейчас, на свежеющем ветру, было особенно очевидно. На ком-то другом это смотрелось бы комично.

Они сидели втроем на железных стульях вокруг небольшого столика перед «Кофейней Бейтса» на Спринг-Гарденс — среди бывших садов, от которых осталось пространство с островками зелени и случайными чахлыми деревцами. День был прохладный, осенние листья, прежде чем взмыть в воздух и, кружась, унестись прочь, наперегонки неслись по тротуару. Позади высилось столичное Бюро общественных работ со своим палладианским фасадом, перед которым сновали люди, входившие и выходившие сквозь высокие двери, частично скрытые вычурным портиком. Мистер Льюис, работавший в Бюро, переводил взгляд с одного собеседника на другого, и на его лице медленно проступало отчаяние. Пауза тянулась и тянулась.

— Снипс — причудливое имя, мистер Льюис, не правда ли?

— Нет, сэр. То есть я хотел сказать… причудливое, сэр?

— Надеюсь, у вас нет предубеждений против причудливого.

— Нет, мистер Тредуэлл, уверяю вас, — Льюис закивал сомневающемуся в его лояльности мистеру Снипсу и, выдавив улыбку, сказал: — Желаю доброго утра, мистер Снипс.

Тот медленно повернул голову, как бы намереваясь взглянуть на произнесшего эти слова, но в глазах его не было совершенно никакого выражения, и они явно остановились на каком-то далеком предмете позади мистера Льюиса, словно последний был невидим.

— Мистер Снипс, позвольте мне представить мистера Льюиса из Бюро общественных работ, помощника министра рек и стоков, — зажурчал мистер Тредуэлл. — Я искренне надеюсь, что мистер Льюис проявит достаточно здравого смысла, чтобы совершить в наш адрес широкий жест, раз уж он принял наши честные деньги, а затем переметнулся к нашему назойливому другу Джеймсу Хэрроу. Ведь это мистер Льюис передал Хэрроу древнюю птицу, обнаруженную в сточной яме обыкновенным помоечником, — великолепно сохранившуюся птицу, которая, как утверждают, светилась благодаря интересной разновидности плесневого мха. А теперь Хэрроу усиленно готовит экспедицию в неизвестные пределы под нашим городом, чтобы открыть там неизвестно что, к нашей величайшей досаде. Но мы не можем позволить этому случиться, не так ли, мистер Снипс?

— Нет, мистер Тредуэлл, не можем. И не дадим.

— Мистер Льюис намеревается искупить свой грех, снабдив нас вот этой странной картой, которую вы видите здесь, но его усилия не вызывают ровным счетом никакого воодушевления. Меня заверили, что Хэрроу получил набор первоклассных карт, ничего похожего на эти простенькие кроки. Видимо, ему достались секретные карты, недоступные широкой публике — публике вроде вашего покорного слуги, — поджав губы, мистер Тредуэлл покачал головой, выражая очевидное недовольство. — Что вы на это скажете, мистер Снипс?

— А что мне на это сказать, мистер Тредуэлл? — мистер Снипс окинул мистера Льюиса неожиданно цепким взглядом, словно запоминая его черты. — Мне нечего