Подводный фронт - [90]

Управление подводного плавания ВМФ состояло из трех отделов: организационного, отдела подготовки и инспектирования соединений подводных лодок и отдела подготовки и инспектирования соединений ПЛО. Это была оптимальная структура, позволявшая четко решать все назревшие вопросы.

За несколько месяцев существования управление уже прошло определенный путь в своем становлении. Однако сказать, что становление уже закончилось, еще было нельзя. В этом я убедился в первые же дни. К моему удивлению, начальник подводного плавания ВМФ не имел доступа на командный пункт ВМФ. Оперативные сводки с флотов мне показывали лишь на третий день, после того как их просмотрят во всех отделах оперативного управления и управления боевой подготовки. С таким положением смириться я никак не мог. И дело тут, разумеется, не в ведомственных амбициях, не в том, кому и что раньше становится известно. Просто существовавший порядок лишал возможности оперативно готовить необходимые предложения по использованию подводных сил и сил ПЛО. Можно было лишь периодически готовить различные обобщенные материалы, а стоило ли только ради этого иметь целое центральное управление?

Я пошел к наркому и высказал ему свои соображения. Н. Г. Кузнецов очень внимательно выслушал мои доводы и тут же принял решение: «Виноградова на ФКП допустить. Оперативному дежурному докладывать ему всю обстановку на флотах. Оперативные сводки докладывать сразу после оперативного управления».

Положение существенно изменилось. Работа наша пошла значительно живей и интересней. Но ободренный столь успешным началом, вскорости я несколько перегнул палку. Затеял организовать в управлении оперативное дежурство с ведением соответствующей документации, оперативной обстановки на картах… Через некоторое время пришлось объясняться по этому поводу с И. С. Исаковым. Очень спокойно, тактично, но твердо он вразумлял:

— Это хорошо, что вы проявляете активность. Но создавать штаб в штабе, право дело, совсем ни к чему. Поймите, истинная штабная культура не только в том, чтобы красиво исполнить тот или иной документ, но и в том, чтобы все органы штаба четко выполняли свои, подчеркиваю — именно свои, функции, чтобы не было ненужного дубляжа одних органов другими. А вы зачем-то беретесь дублировать оперативного дежурного…

Вот так, через успехи и неудачи, и шло становление управления подводного плавания. Так шло и мое становление в новой роли, Как и на Севере, работать приходилось очень много и напряженно. Распорядок дня в Главморштабе, как, впрочем, и во всем центральном аппарате, установился весьма жесткий. Работа в управлениях не замирала практически круглые сутки. Люди отдыхали посменно по нескольку часов в день. Это шло сверху, от самого Верховного Главноколтндующего. В любой момент Н. Г. Кузнецова или кого-то из его заместителей могли вызвать в Ставку или Генеральный штаб. Соответственно в любой момент кто-то из начальников управлений мог понадобиться наркому ВМФ. Так что приходилось дневать и ночевать в штабе.

Деятельность нашего управления была весьма разнообразна. Требовалось решать массу оперативных, безотлагательных вопросов и в то же время заниматься проблемами, так сказать, фундаментальными. Активно велась разработка новых инструкций по боевому применению подводных лодок и средств ПЛО, руководящих документов по боевой подготовке. Вдумчивой, углубленной работы требовало изучение и обобщение опыта боевых действий. Даже в рамках одной бригады это было делать непросто, а тут на мой стол ложились пухлые папки отчетов и донесений сразу со всех флотов, и очень важно было ничего полезного не упустить в них, вчитываясь в сухие, безыскусные, но несущие в себе дыхание жарких поединков строки, выкристаллизовать из них наиболее значимее, то, что приведет, быть может, к рождению нового тактического приема или способа применения оружия…

А кроме того, приходилось участвовать, в разработке штатов и табелей снабжения, изучать кадры подводников, готовить предложения по их назначениям и перемещениям.

Самые тесные контакты у нашего управления наладились с представителями минно-торпедного управления, артиллерийского и управления связи ВМФ. Необходимость их диктовалась самой жизнью, ведь на флоты стало поступать много новой техники.

Представители центральных управлений, и в том числе управления подводного плавания, регулярно выезжали на флоты, помогали налаживать освоение новой техники, участвовали в планировании боевой подготовки и боевых действий. Многие из них выходили в походы на подводных лодках. В свою очередь в Москве, в Главном морском штабе, время от времени бывали начальники подводного плавания флотов. С Севера приезжал теперь уже контр-адмирал В. П. Карпунин, с Балтики — контр-адмирал А. М. Стеценко, с Черного моря — контр-адмирал П. И. Болтунов.

На четвертом нашем флоте, Тихоокеанском, начальником подводного плавания был контр-адмирал II. С. Ивановский. Тот самый Ивановский, что когда-то командовал дивизионом тихоокеанских «щук», в который входила и моя «Щ-121». Затем он служил на Балтике, войну встретил начальником штаба бригады подплава. Так что боевым опытом он тоже обладал. И это было весьма важно. Хоть непосредственных боевых действий Тихоокеанский флот не вел, но подводные лодки здесь в течение всей войны несли дозорную службу. Им были «нарезаны» позиции в районе Владивостока, на подходах к Советской гавани и у залива Владимир. Когда усилилась угроза нападения Японии на Советский Союз, число подводных лодок, несущих дозор, увеличилось. Так что и там, казалось бы, в глубоком тылу, тоже проходил подводный фронт.