Подводная война Гитлера. 1939-1942. Охотники. Часть II - [90]

Еще мрачнее была оценка ситуации Роджером Уинном из отдела слежения за немецкими подводными лодками. К 1 июня по оценке Уинна немцы построили 355 лодок, из которых по достоверным данным было потоплено лишь 75. Таким образом, у немцев насчитывалось от 280 до 285 лодок[167]. Кроме того, по оценкам Уинна, немцы ежемесячно строили по 15–20 подводных лодок. Если эти оценки были правильными, к 1 января 1943 года количество немецких подводных лодок должно было возрасти до 400.

Многие официальные лица США, в том числе Адольфу с Эндрюс, считали их заниженными. На самом деле у немцев могли остаться даже 325 лодок, из которых в Атлантике действовали вовсе не 125, а порядка 140. В американских документах того времени можно встретить следующие рассуждения:

Сохраняя нынешний темп строительства, к 1 января 1943 года немцы будут обладать 500 подводными лодками. Существует вероятность, что часть из них будет использована против нас в Атлантике. Если учесть, что за первые 6 месяцев войны [имеется в виду участие в войне США] около 100 немецких лодок нанесли в Атлантике весьма большой ущерб, то удвоение и даже утроение этого количества представляет очень серьезную угрозу, особенно если учесть, что за то т же период было потоплено [союзниками] столь мало немецких подводных лодок, что их можно вообще не учитывать. Немецкие подводники, которые в марте только начинали свои операции, теперь являются опытными ветеранами [и] они составят ядро той силы, которая появится в море через 6 месяцев.

Решение данной проблемы лежит в основном в плоскости поиска средств уничтожения подводных лодок и, отчасти, их обнаружения, на чем до сего дня были сосредоточены наши усилия. Хотя операция по захвату побережья Бискайского залива и представляется опасной и дорогостоящей, будет гораздо дороже позволить врагу использовать находящиеся та м базы.

Семнадцатого июня в обстановке большой секретности Черчилль вылетел в Вашингтон и через 26,5 часов приземлился в городе на реке Потомак. Затем он пересел на другой самолет и направился в Гайд-парк, президентскую резидентно в Нью-Йорке. Там Рузвельт, Черчилль и Гарри Гопкинс начали переговоры. Черчилль остановился на следующих вопросах:

— Частые потопления торговых судов немецкими подводными лодками у побережья США представляют «самую большую непосредственную угрозу» союзникам. Черчилль убеждал Рузвельта сделать все возможное, чтобы ускорить организацию конвоев в Мексиканском заливе и Карибском море.

— Начало осуществления плана «Следжхаммер» в начале сентября 1942 года могло привести к его провалу. В этом вопросе военные поддерживали Черчилля.

— Союзникам следовало обратить большее внимание на план «Гимнаст», предусматривавший вторжение в Северо-Западную Африку и оккупацию северной части Норвегии в целях прикрытия мурманских конвоев. Английские ученые значительно продвинулись в разработке атомной бомбы. Англичане и американцы должны «собрать воедино всю имевшуюся у нас информацию, работать вместе на равных условиях и обмениваться результатами».

В это время, 19 июня, в Вашингтоне обычно холодный и сдержанный начальник генерального штаба американской армии Джордж Маршалл направил Кингу телеграмму, содержавшую резкую критику в его адрес. Подоплека и время отправления этой телеграммы не совсем ясны. Разделив потери в судах на четыре категории, Маршалл писал:

Потери, нанесенные немецкими подводными лодками у Атлантического побережья и в Карибском море, угрожают исходу всей войны… Мы все прекрасно знаем о нехватке самолетов охранения, но были ли предприняты какие-либо меры для исправления сложившейся ситуации? Боюсь, что через месяц или два наши потери в транспорте будут таковы, что мы не сможем доставлять людей и самолеты на важнейшие театры военных действий и влиять на ход войны.

Двадцать первого июня Кинг направил Маршаллу удивительно сдержанный и пространный ответ, содержавший изложение шагов, уже предпринятых для отражения немецких подводных лодок, а также взгляды Кинга на то, что необходимо предпринять в будущем. «Несмотря на то, что мы все еще несем потери за пределами восточной конвойной зоны, ситуация все-таки не безнадежна», — писал Кинг. Он подчеркнул следующие моменты:

— Угроза, исходившая от немецких подводных лодок, не могла быть полностью устранена посредством бомбардировки немецких верфей и баз. Кинг обсуждал этот вопрос с англичанами, но сумел их убедить только отчасти.

— Между тем, если все суда будут прикрыты с моря и воздуха, «наши потери снизятся до приемлемых». Кинг подчеркнул, что «охранение — не просто один из способов устранения подводной угрозы, это единственный способ, обещающий успех». Таким образом, «мы должны обеспечить каждому судну в море надежную защиту».

— Кинг критически отозвался о воздушных патрулированиях наступательного характера, которыми чрезмерно увлеклось командования армейской авиацией, вместо того чтобы организовывать более надежное конвойное охранения оборонительного характера. По его мнению, единственный эффективный способ уничтожить немецкую подводную лодку заключался в том, чтобы нападать только на те лодки, которые непосредственно приближались к конвоям. Однако этот способ требовал наличия большого количества летательных аппаратов и кораблей, оборудованных радиолокаторами, а до этого было еще далеко.