Подвиг «Алмаза» - [12]

На «Алмазе» был матрос 1-ой статьи Алексей Гребенюк. Могучего телосложения, внешне нелюдимый и угрюмый. В жизни он был тихим и спокойным, и все знали, что Гребенюк добрейшей души человек. На собраниях он старался всегда устроиться поближе к докладчикам, как будто боялся упустить хоть одно сказанное ими слово. Будучи малограмотным, он обладал редкостной памятью, досконально знал о революционных событиях во флоте. От него многие матросы «Алмаза» впервые узнали подробности восстания на броненосце «Потемкин», о лейтенанте Шмидте и других революционерах.

Когда докладчик произнес очередную витиеватую фразу: «Мы сорвем с неба солнце и водрузим его на земле», Алексей Гребенюк поинтересовался:

— А в каких перчатках?

— Что вы хотите этим сказать? — в свою очередь недоуменно спросил оратор.

— В каких перчатках и чьими руками будете срывать солнце?— повторил вопрос Гребенюк.

Громоподобный раскат смеха вспугнул чаек, хозяйничавших за кормой. Кое-как справившись с конфузом, оратор перешел к более прозаическим вопросам. И только тогда стало ясно, зачем он прибыл на «Алмаз».

Предполагалось, что в начале мая в Севастополь приедет В. И. Ленин ^{5}. Прихвостни буржуазии — меньшевики и эсеры — боялись, что Ленин поведет за собой матросов Черноморского флота. Чтобы не допустить этого, они подняли грязную возню, развернули бешеную клеветническую кампанию против приезда Ленина. Севастопольский Совет, состоявший в основном из меньшевиков и эсеров, направил на суда своих агентов, которые распространяли слухи о том, что большевики якобы изменили родине, что они хотят погубить революцию, распустить военно-морской флот и т. д. Таким агентом оказался и оратор, прибывший на «Алмаз».

Собрание больше не хотело слушать меньшевистского прихвостня. Стали раздаваться возгласы:

— Довольно слов! Хватит волынку тянуть!

А еще через несколько минут послышался чей-то призыв:

— Бей орателя!

Несолоно хлебавши, соглашатель вынужден был укрыться среди офицеров.

Сообщение о столь плачевном исходе деятельности эсеро-меньшевистских агитаторов поступали в Севастопольский Совет и с других кораблей.

Михаил Аркушенко

Обстоятельства сложились так, что В. И. Ленину не удалось приехать в Севастополь, нельзя было оставить Петроград — центр революции. Но уже само намерение Ильича приехать к черноморским морякам нагнало такого страху на меньшевиков и эсеров, что у них душа в пятки ушла. Севастопольский Совет направил Временному правительству и Петроградскому Совету, во главе которого в то время тоже находились соглашатели, телеграмму с просьбой принять все зависящие от них меры для недопущения приезда Ленина в Севастопольский крепостной район и на побережье Черного моря. ^{6} Во все города Черноморского побережья также были направлены телеграммы с требованием «всеми имеющимися средствами ни в коем случае не допустить приезд Ленина в Севастополь».

Центральный Комитет партии в конце апреля 1917 года командировал на Черноморский флот трех моряков-балтийцев: Ивана Журавлева, Петра Зайцева и Михаила Аркушенко. Первые два служили в Кронштадтском экипаже, а Аркушенко был машинистом крейсера «Аврора».

Перед отъездом балтийцы побывали на приеме у Владимира Ильича Ленина. Секретарь ЦК Я. М. Свердлов представил моряков Ильичу и сказал, что они едут на Черноморский флот для проведения там революционной работы.

В. И. Ленин подробно рассказал им, с чего начать, какие могут встретиться трудности, на кого следует опереться.

— Вы военные люди, вам и карты в руки,— говорил Ильич.— Во время революции порой решают не месяцы и дни, а даже часы. Поедете на Черноморский флот и поможете нашим товарищам-черноморцам довести революцию до конца ^{7}.

О моряках из Балтики, командированных к черноморцам, узнал вице-адмирал Колчак. Он заранее принял меры, чтобы не допустить их в Севастополь. Журавлев и Зайцев были задержаны в Симферополе, и только Михаилу Аркушенко удалось добраться до Севастополя и попасть на крейсер «Алмаз».

17 мая на «Алмаз» в сопровождении командующего Черноморским флотом Колчака приехал военный и морской министр Временного правительства Керенский. Матросы и офицеры выстроились на палубе. Приняв рапорт командира, Керенский миновал группу офицеров, направился к матросам и стал с ними здороваться, протягивая каждому левую руку (правая рука висела у него на перевязи).

Керенский явно играл в демократа. «Как ловко подделывается, дипломат», шепотом произнес лейтенант Луков. Картинный жест Керенского вызвал улыбки на лицах командного состава.

Поздоровавшись с офицерами, Керенский произнес двухминутную речь, обращенную к матросам. Он похвалил команду за организованность и четкость, призвал ее к единению с офицерами, подчеркнул, что в этом заключается в настоящее время «революционный долг» всех черноморцев.

— Товарищи матросы! Я уверен,— заявил Керенский,— что вы проявите благоразумие, не допустите анархии и произвола, отдадите себя делу спасения социалистического отечества.

Демагогическая речь министра-«социалиста» закончилась под крики «ура» и звуки «Марсельезы», исполненной корабельным духовым оркестром. Керенский покидал крейсер, будучи уверенным, что ему удалось склонить команду на свою сторону.