Подвиг, 1972 № 05 - [36]

— Роберто? — спросил он. — Роберто?

Из моря треска помех выплыли далекие, еле слышные слова, которые сейчас же пропали.

— Роберто! — кричал Фейн. — Я на охоте… в Лагартере. Роберто, ты слышишь меня?

Слабый голос за штормом электрических помех превратился в бессвязное бормотание. Волнение и разочарование охватили Фейна. Он даже не мог сказать, говорили ли на другом конце провода по-английски или по-испански. Когда поток непонятных слов прервался, Фейн закричал:

— Роберто, это я! Хочу тебе рассказать об охоте, если ты думаешь приехать. Ты слышишь меня?

Шум на линии прекратился, и четкий голос произнес:

— Не бросайте трубку. Роберто сейчас будет.

Наступило тягостное молчание. Линия казалась отключенной. Затем кто-то снова заговорил, и снова помехи и электрические разряды. Снова послышались непонятные слова.

— Роберто? Это ты, Роберто?

Фейн помахал трубкой бармену, который поспешил ему на помощь.

— Ошиблись номером, — пояснил Фейн.

Бармен прищелкнул языком и собирался взять трубку, как чья-то рука из-за спины Фейна схватила ее. Фейн повернулся и увидел водителя. Сзади стоял солдат с автоматом наперевес.

В дежурной комнате их ожидал Мола. Это был совершенно другой человек. Решительность и властность чувствовались в каждом движении и слове. Сержанта не было. Мола отпустил солдата кивком головы. Фейн сидел на стуле посредине комнаты напротив Мола, который внимательно его рассматривал. Фейн чувствовал, что щеки его горели. Кровь прилила к лицу.

Мола покашлял. Он прервал молчание и повернулся.

— У меня нет времени, — сказал он. — Мы должны поговорить откровенно.

Во-первых, я должен сказать, что ничего не имею общего с пресс-центром, — сказал Мола. — Я офицер службы безопасности и должен был играть эту роль в связи с приездом. Мы все знаем о вас и о вашем прошлом. И следует заметить, что мы знали все это раньше.

Паника охватила Фейна. Растерянность подавила в нем всякую возможность оправдываться. Он внимательно рассматривал пропитанную потом фуражку Мола, которая висела на календаре. Слово «смерть» снова и снова проносилось в его голове. Смерть. Родина или смерть.

— Вам жарко, — сказал Мола голосом гипнотизера. — Здесь жарко. Почему бы вам не развязать галстук и не расстегнуть ворот рубашки?

Фейн поднял руки, чтобы сделать это, но руки безвольно, словно плети упали вниз. «Арестованные всегда без галстуков. Снять галстук — значит быть арестованным», — думал он.

— В вашей профессии, — сказал Мола, — понятие о верности носит довольно странный характер. Именно по этой причине, с моей точки зрения, мы часто находим союзника в лагере противника. Нас своевременно предупредили о готовящемся вторжении. После предупреждения единственной проблемой оставался выбор подходящего, с нашей точки зрения, места. Все время, когда вы полагали, что работаете против нас, вы работали в действительности на нас. Вы работали хорошо, и мы благодарны вам за это. Мы хотели заставить противника принять план высадки в Лагартере, так как мы знали, что Лагартера является превосходным местом для уничтожения десанта. Донесение, которое вы написали агентам американской разведки в Мехико, было вполне удачным, с нашей точки зрения.

Постепенно возвращалась способность анализировать происходящее. Это помогло Фейну понять, что за всем этим стоял Пик. Психопат Пик с холодными глазами мастерски подготовил этот предательский удар. В самом начале операции Пик, наверное, связался с кубинцами и подготовил провал высадки.

Мягкий и приятный голос Мола прервал его размышления.

— Как вы понимаете, мы сделали все, чтобы ваше задание было выполнено успешно. Небольшая неувязка произошла при вашем допросе, который состоялся по инициативе моих подчиненных, которые не знали, что происходит. Кроме этого инцидента, вся операция была проведена блестяще. Я думаю, что это объяснение нашей игры поможет вам понять, как вы сотрудничали с нами. А теперь я хочу дать вам возможность для дальнейшего сотрудничества.

Какое странное слово — «сотрудничество». В полиции часто используют это слово. Это слово, полное предательства и низости. Фей к задумался, как он будет реагировать на это слово»

— Зачем вы вернулись на Кубу?

Фейн должен был прокашляться, чтобы быть в состоянии говорить.

— Главным образом, по сентиментальным причинам.

— По личным причинам. И эти сентиментальные причины привели вас в Лагартеру?

— Я оказался в ловушке, — сказал Фейн. — Не было иного выхода. У меня не было намерения поехать в Лагартеру.

— Я верю вам. Вы оказались в ловушке. Вас заставили поехать в Лагартеру против вашей воли. Можно ли вас ругать за это?

Мола ожидал ответа. Фейн пожал плечами.

— И вы были вынуждены поехать сюда, чтобы еще раз проверить место высадки. Правильно?

— Я повторяю, что приехал на Кубу искать Клариту. Газета послала меня, но лично я был заинтересован в том, чтобы помочь ей. Когда я приехал сюда, то понял, что попал в неприятную историю. Я не знал, что Клариту использовали, чтобы заманить меня сюда.

— Я могу вам предложить следующее. Вы — наемник, а с наемниками можно договориться. Скоро начнется высадка. Если враг высадится в Лагартере, то мы будем считать, что вы помогли нам, и мы разрешим вам покинуть страну. Если это не случится и если ваши хозяева изменят в последнюю минуту свои планы, то мы будем обращаться с вами, как со шпионом.