Подвал - [35]

— Одно из моих любимых блюд.

— Умеешь готовить?

— Умею. Мама научила. — Глаза у меня расширились, и я мысленно выругал себя за то, что проговорился. Я не хотел говорить о маме членам моей новой семьи, они не должны знать об этой стороне моей жизни. — Долго еще?

— Пять минут. Кстати, у нас кончаются продукты.

— Сегодня вечером доставят заказ. Я потом перенесу сюда.

— Спасибо.

Я сел, глядя на пустующие места. Пальцы барабанили по деревянной столешнице, будто жили своей жизнью. Меня одолевало нетерпение. Все слишком затянулось. Семья уже должна была быть в полном составе. Фиалка мне очень нравилась, но оставаться нос к носу с нею становилось невыносимо.

Поставив еду на стол, она села.

— Спасибо, Фиалка. Можно задать тебе вопрос?

— Конечно.

— Тебе одиноко? — Она опустила глаза, ответ был ясен и без слов. — Фиалка, ответь мне, пожалуйста, — попросил я. — Мне не нравится, когда ты от меня что-то скрываешь.

— Да. Мне бывает одиноко. Извини.

— Я так и думал, и, пожалуйста, не извиняйся, — я едва мог скрыть радость оттого, что скоро привезу сюда Розу и Лилию. Четыре прекрасных чистых цветка. — Разве Мак — неподходящая компания?

Фиалка встревожилась.

— Подходящая. Но надо дать ей немного привыкнуть. С нею все будет хорошо.

— Знаю. Естественно, она боится, ведь все здесь для нее так ново. Ей уже лучше?

— Да. Но рана на голове все еще болит. Пусть спит, я ее не бужу.

— И правильно, — я отпил из стакана апельсиновый сок. — Какие планы на сегодня? Совсем забыл о книжках. Но скоро заполню ими всю полку.

— Спасибо. Я как раз сегодня хотела почитать, — она потыкала вилкой в омлет. — Клевер…

— Да?

Она прикусила губу.

— Я прежде любила вязать и подумала, не мог бы ты достать мне спицы и шерсть?

— Умеешь вязать? — Я слышал, что бабушка у меня хорошо вязала, но мама никогда не бралась за спицы. По крайней мере, я такого не припомню.

— Да. Меня бабушка в детстве научила. Я вязала кардиганы, шарфы, перчатки, носки, да что угодно. Это успокаивает и расслабляет. Мне нравится что-то свое. В наше время не так уж часто увидишь вещи ручной работы — все продукция массового производства.

Я улыбнулся.

— Да, ты права. Но я не знаю, что именно тебе требуется. Может быть, приготовишь мне список?

Глаза у нее загорелись, и мое сердце дрогнуло.

— Конечно! Спасибо! Свяжу тебе зимнюю шапку.

— Это было бы прекрасно, Фиалка, спасибо. Как бы то ни было, надо идти на работу. Что сегодня на ужин?

— Лазанья и салат. Как тебе такое меню?

— Отлично. — Я обошел стол и поцеловал ее в щеку. — Спасибо за завтрак, желаю приятно провести день за чтением.

— На здоровье, и тебе удачно поработать, — ответила она, лучезарно улыбаясь. Я кивнул и вышел из комнаты.

Суббота, 16 июля (2005 года)

Остановившись на небольшой парковке за складом, я осмотрел улицу. Где они? Я нахмурился. Неужели я упустил такую возможность? Хотелось верить, что нет. Хотелось верить, что я не упустил Розу и Лилию из-за своей медлительности, но ведь до сих пор действовать было преждевременно.

— Ну же, — шептал я. На сердце у меня было тяжело. Они где-то здесь, одни. Эта мысль казалась ужасной особенно теперь: ведь их ждали семья и приготовленное мною безопасное жилье. Кто-то подошел к машине и постучал в окно.

Я вздрогнул от неожиданности и опустил стекло. К окну наклонилась молодая женщина. Одежды на ней было совсем немного.

— Что надо? — спросил я. Вопрос прозвучал более грубо, чем мне бы хотелось, но я понимал, кто она такая.

Она улыбнулась и склонила голову набок.

— Не хочешь прокатиться куда-нибудь вместе?

Она, видимо, считала, что мне от нее — от любой из них — что-то надо. Мне стало нехорошо. Перед мысленным взором промелькнули образы отца и той женщины. Грязная шлюха.

— У меня есть жена, — сказал я, желая убедиться в ее безнравственности.

Она пожала плечами.

— И что?

И что? Я скривил губы.

— Садись, — сказал я. Она не колебалась, ее не смутил даже мой суровый тон. Прошла перед капотом и села на пассажирское сиденье. В нос ударил запах дешевых духов.

— Лес здесь неподалеку. На перекрестке налево, — сказала она.

Я сжал руль.

— Я знаю более подходящее место, — ответил я.

По дороге домой я думал о маме. Гордилась бы она тем, что я не сдался? С тех пор как она умерла, я не слишком рьяно следовал ее заветам. Да и не хотел этого. А теперь пришло время завести семью и попробовать начать все заново. Да, с моей стороны это эгоизм. Я отчаянно устал от одиночества, больше всего на свете мечтал завести семью и все же ничего не мог поделать с ненавистью, которую вызывали у меня женщины вроде этой. Не было сил противиться желанию что-то исправить.

Через десять минут я свернул на подъездную дорожку к дому и выключил двигатель. Сердце трепетало, меня подташнивало. Я не думал, что вернусь сюда так скоро. Происходящее считалось не моей жизнью. Я не так наивен, чтобы предать забвению все, созданное мамой и мной, но мне хотелось чего-то и для себя.

— Это твой дом?

— Да, — ответил я. — У меня тут есть специальная комната.

Она захихикала.

— Извращения за дополнительную плату, ты в курсе?

Я промолчал и вышел из машины. Где ее самоуважение? Его нет. Интересно, в каком возрасте она стала шлюхой? Все больше и больше девочек-подростков становится проститутками. Что ж удивительного, что некоторые совершенно теряют представление о нравственности. Видимо, теряют ее вместе с невинностью.