Подсолнушек - [8]
Лешка «поплыл». Вынырнул он на светлой поляне. Здесь росли ромашки и подсолнухи. Пахло медом. Подсолнухи, как солдатики, повернулись к солнцу, а над ними жужжали пчелы. Лешка знал: пчел трогать нельзя — ужалят. Маленькие паучки от ствола к стволу протянули тонкие сети. Паучки были желтые с черными точками на спинах. Лешка дунул на одного, тот убежал и спрятался.
Потом Лешка увидел муравьев. Они облепили толстую гусеницу и волокли в свою нору. Гусеница не могла от них отбиться. Это показалось Лешке несправедливым: «Напали гуртом на одну». Он помог гусенице прогнать муравьев, а глупая гусеница сама поползла к муравейнику.
Лешка не стал за нее заступаться.
Посвежело. В небе, похожая на растрепанное рядно, плыла большая туча. Сердито загремел гром. Лешке почудилось, будто Сидорчук проехал на Хаджи Мурате по настилу моста: трах… трах… трах!
К счастью, грозы не было. А когда туча прошла, Лешка направился дальше.
Никогда он не видел столько бабочек, жуков и кузнечиков.
В одном месте он набрел на гнездо перепелки. Из него выскочила похожая на сгорбленную старушонку, небольшая серая птаха. Она не улетела, а была так близко, что протяни руку — и возьмешь. Лешка взялся за пистолет, но тут же подумал: «Наверно, у нее птенчики…»
В гнезде он увидел крошечные живые комочки…
Лешку немилосердно что-то грызло, то за пузо, то за бока, то за спину. Как будто под рубаху забрались муравьи. Он сунул руку за пазуху, вытащил взятый из дому кусок хлеба. Это было кстати. Лешка сел на землю, протянул ноги, стал уплетать хлеб.
Один раз издалека ветер донес до него голос сестры. «Лешка-а!» — кричала она. Но Лешка не отозвался. «Пусть попробует найти!» — подумал он.
Заморив червяка, Лешка повернул к дому. Ему казалось, что он идет к дому.
Между тем пшеница закончилась, началась кукуруза. Здесь было, как в лесу. Если бы Лешка ехал на Хаджи Мурате, его бы все равно никто не увидел. Прямые шершавые стволы, толщиной с Лешкину ногу, торчали со всех сторон: словно бы нарочно повтыкали в землю метелки.
Лешка долго блукал между стволов и не нашел ни входа, ни выхода…
Поздно ночью Сидорчук увидел в степи мигающую цепочку огней. Они мерцали тускло, медленно продвигались вперед. «Потеряли какую-то деталь от комбайна, теперь ищут», — решил Сидорчук.
Он услыхал протяжный звук, похожий на сдавленный плач. Конь остановился. Сидорчук прислушался:
«Почудилось? Или ночная птица?..»
Впереди по-прежнему мерцали огни-светлячки.
На центральной усадьбе стояла тишина. Это удивило объездчика:
— Чудно́, — сказал он вслух, — радио не играет и эстрада молчит.
Из колодца кто-то качал воду: это была стряпуха.
— Егоровна, — обратился к ней Сидорчук. — Уснули, что ли?
Егоровна перестала качать.
— Какой уснули! Лешку ищут.
— Как?!
— С обеда пропал. Как в воду канул, баловник!
— Куда же он пропал… Найдут! Не иголка! — сказал Сидорчук.
— А вот и не нашли.
Сидорчук повернул коня обратно.
Прежде всего он поехал к бугру, где ему почудился загадочный крик ночной птицы. «Возможно, это Лешка, — думал объездчик. — До чего беспокойный хлопец! Сам не спит и другим не дает…»
Хаджи Мурат, казалось, тоже был недоволен поведением Лешки. Он лениво отмахивался хвостом и вскидывал голову.
Где-то за лесополосой, как швейная машина, трещала жатка. С шоссе, ведущего к элеватору, доносились охрипшие сигналы грузовиков. Но ничего такого, что напоминало бы о Лешке, Сидорчук не встречал.
Его ослепил свет автомобильных фар. Заскрежетали тормоза, огромный самосвал с зерном остановился. Невидимый в потемках голос спросил:
— Ну как, не нашли этого бродягу Лешку?
Сидорчук по голосу узнал шофера Еремина из соседнего колхоза.
— А ты откуда узнал о Лешке?
— Боже мой! Об этом знает весь район! По радио передавали!
— Поганое дело, — сказал объездчик. — Он себе спит где-нибудь на скирде и байдуже, а народ всколгатился.
Долго еще взглядом провожал Сидорчук удалявшийся красный огонек самосвала.
Перед рассветом стало свежее. Упавшая роса сломила духоту ночи и скатала в шарики дорожную пыль. Под топот копыт, уронив повод, Сидорчук задремал. Когда он встряхнулся, кругом были незнакомые места. Стояли скирды соломы. От них убегали к лощине ряды колхозных хат. На дне балки виднелся колодец и чернела верба. По этим приметам Сидорчук узнал колхоз «Степана Разина».
— Эге, Муратка, — сказал он коню. — Мы с тобой отмахали восемнадцать километров! Поедем назад: тут не может быть Лешки.
Рассветало. На востоке, как лампас на казачьих шароварах, заалела кромка зари. Небосвод накалялся больше, и вдруг, прорвав гряду облаков, на землю хлынули потоки света.
Сидорчук зажмурился, привстал на стременах, сладко потянулся. Утомленный бесплодными поисками, он посмотрел вокруг. Степь, как небо, опять казалась бесконечной. Где-то здесь незримой песчинкой затерялся человек — Лешка. «А может, его уже нашли? — подумал объездчик. — Может, зря мытарим?»
— Муратка, поедем ко двору!
Через полчаса гимнастерка на спине объездчика покрылась темными пятнами пота.
Справа в подсолнухах что-то заворочалось. Дрогнули и закачались шляпки.
Хаджи Мурат насторожился, вытянул шею. Через минуту на тропинку вышел Лешка.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.