Подсолнушек - [12]
— Ау-у-у!.. Фе-дя, где ты-ы?
Федя встрепенулся. Стараясь унять дрожь, как можно храбрее откликнулся:
— Я… ту-у-т!
Ему казалось, что он закричал громко, на весь лес, но голос прозвучал тихо и жалобно, его трудно было расслышать даже вблизи.
Из-за кустов вышла Зина. Лицо у нее было красное, даже не стало видно конопушек.
— Мы тебя сколько времени ищем, а ты молчишь, — сказала она. — Пойдем! Мамка, наверно, заждалась!
Федя расправил плечи, выпятил грудь, но не двинулся с места:
— Тише!.. Не шуми!.. — сказал он. — Я тут волков выслеживаю!
— Откуда волки? — удивилась Зина. — Тут их и в помине нет!
— Есть! — сказал Федя, кивнув на ближний куст. — Там!
Подошли остальные ребята. Зина подняла веник и стала им шарить в кустах. Там действительно что-то заворочалось, и на прогалину выбежал еж. Увидев ребят, он свернулся колючим комком, сердито зашипел.
— Где ж твой волк? — спросили ребята.
— Его, наверно, еж съел, — насмешливо сказала Зина.
Федя не успел примириться с прежними обидами, а Зина над ним опять насмехается… Как бы он хотел, чтобы сейчас взаправду появился волк! И чтобы волк бросился на Зину!.. Она бы завизжала и стала прятаться за его, Федину, спину!
Настроение у Феди испортилось.
Возвращался он домой один — нарочно выбрал глухой переулок, чтобы никто не видел измазанной сажей физиономии.
Было душно. Туча давно ушла. В траве копошились куры, паслись привязанные веревками к плетням телята.
Федя увидел гревшуюся на солнце ящерицу, погнался за ней, запутался ногами в траве и плюхнулся ладонями в жгучую крапиву. Вскочил и, дуя на обожженные ладони, заплясал на месте. Покамест он дул на руки и вытанцовывал, в другом конце переулка появился колхозный козел Громобой. Вот с кем Федя не хотел бы встречаться!
Козел был черный, а борода седая, длинная. Свалявшаяся на нем шерсть напоминала вывернутый овчиной кверху тулуп.
Козел только с виду казался добрым. Под внешней смиренностью он скрывал столько змеиного ехидства, что хватило бы десяти козлам. С самым невинным видом он подкрадывался сзади, наносил удар исподтишка, и… выбранная им жертва взлетала выше плетня. Совершив злодеяние, Громобой убегал. Особенную лютость он проявлял к ребятам.
Загнутые назад рога как-будто отковали в колхозной кузнице: точь-в-точь вилы-тройчатки, у которых отломлен средний зубец.
От одной из встреч с Громобоем у Феди сохранилась отметина на боку — словно прихлопнули на ребрах две печати. Новая встреча не сулила ничего хорошего.
Федя забеспокоился:
«Поддаст рожищами — и дух вон!»
Он с тоской вспомнил о своих друзьях-ребятах. Они хоть и подшучивали и потешались над его щукарьством, но сейчас не оставили бы его в беде. Теперь Феде ждать спасения было не от кого.
Громобой, казалось, не обращал на него никакого внимания. Не спеша, он шел своей дорогой, тряс сивой бородой и помахивал хвостиком.
Федя, как нарочно, не захватил из леса ни палки, ни хворостины. Он хотел шмыгнуть под плетень, куда убежала ящерица, — дырка мала. Хотел прыгнуть в канаву — там валялись битые стекла, дырявые ведра и дохлая крыса.
В последний момент Федя вспомнил о пуле, которая лежала в кармане. С этим оружием он решил вступить в единоборство с Громобоем.
Зажимая в кулаке пулю, Федя шагнул вперед, встал на пути рогатого чудовища.
— Эй, ты! — сказал он. — Хочешь, я тебе выбью сейчас глаза?
Козел тоже остановился. Он перестал вертеть хвостом, посмотрел на мальчика желтыми глазами. В этом взгляде Федя увидел явную издевку:
«Что, голубок, попался? — казалось, вопрошали глаза. — Сейчас я пришлепну на твоих ребрах еще две печатки…»
С обеих сторон на квартал тянулись плетни и заборы. Вдоль них росли лопухи да высокая крапива. И тут произошло что-то невероятное. Громобой повернулся и побежал, а между ним и Федей с хворостиной в руках появилась Зина. Не от пули, как думал Федя, а от хворостины убежал козел.
Когда Громобой перепрыгнул через изгородь и скрылся за кустом чертополоха, Зина спросила:
— Напугал тебя козел?
Феде надо было бы сказать правду: «Да, я испугался. Спасибо, что выручила!» Но Федя сказал возмущенно:
— Кто испугался? Я?! Пусть скажет спасибо тебе! Ты уберегла его от смерти, а то я убил бы его вот этой пулей от винтовки! — и показал на вытянутой ладони острую блестящую пулю…
…Вот каков был Федя, прозванный ребятами Щукаренком.
Счастливая облигация
Маленькая пестрая облигация, которую бабушка считала нестоящей бумажкой, произвела в доме большой переполох: на нее выпал крупный выигрыш.
Поздравить бабушку пришла соседка, Юлькина мать, — вздорная, крикливая женщина.
— Голубушка, Егоровна, — сказала она, — за эти деньги вы можете купить и швейную машину, и новую кровать, и все, чего захочете!
Юлькина мать всегда кричала, как радио, а сейчас говорила шепотом, что тоже было редким явлением, как и бабушкин выигрыш. Она заискивающе смотрела на бабушку и ходила за ней на цыпочках.
Кончилось тем, что Юлькина мать пошла к соседям, а бабушка достала из сундука новую шерстяную юбку, в какой ходила в церковь, стала одеваться.
— Слава тебе, господи! — облегченно вздохнула она. — Себе куплю машинку, внуку — велосипед, а Петруше… пусть сам выберет…
