Подсолнушек - [11]

Степка долго стоял с раскрытым ртом, ничего не видя. В глазах, как летучие мыши, мельтешили черные пятна. Так продолжалось минут пять. Это было похоже на куриную слепоту. Потом слепота прошла, Степка увидел распахнутый мир, залитый светом. Он взял Алешу за руку, и они побежали что было сил.

Ноги сами несли их подальше от страшного места.

Алеша не мог долго бежать. Он остановился, оглянулся. Угрюмое длинное здание с черепичной крышей смотрело на него черными проемами окон. Высокая кирпичная труба, как указательный палец, грозила небу.

— Я сюда больше никогда не приду! — сказал Алеша.

— А я приду, — ответил Степка. — И ты придешь!

— Я? — удивился Алеша. — Зачем?

— Про металлолом забыл? Мы с тобой даром страдали? Знаешь, если собрать тот утиль, наша школа будет самой первой.

Свежий воздух, солнце и пение птиц опьянили Степку, заслонили пережитый минувшей ночью страх. Он готов был опять идти на поиски новых заманчивых приключений.

В тот же день Степка привел ребят из третьего «а». Он бегал и суетился больше всех:

— Давай, давай! — кричал он ребятам. — Не зря же мы с Алешей старались для вас!

Но Алеши с ребятами не было…

Щукаренок

Среди ребят встречаются свои Щукари. Изображают храбрецов и героев, а на деле — все они выдумщики и хвастунишки.

Девятилетний Федя тоже любил «пускать пыль в глаза», а ребята над ним потешались:

— Щукаренку соврать — не покупать, а когда вырастет, сделается настоящим Щукарем!

Учился Щукаренок во втором классе и учился неплохо. Плохо было то, что все его выходки заканчивались скандалом.

Каждый день с Федей случалось какое-нибудь происшествие. То у него коза соломенную шляпу съест, то, уходя в школу, он забудет дома сумку с учебниками, то его поймают на чужом огороде и с позором ведут к матери.

— Я нечаянно… — оправдывается Федя.

— Нечаянно? А почему в карманах огурцы очутились?

— Не знаю!

Если бы записать Федины приключения, получилась бы забавная книжка.

…Недавно с ним произошла еще одна поучительная история. Нашел Федя боевой патрон. Из пули решил сделать грузило — сомов ловить, а порох хотел положить деду в табак: мол, закурит дед, а трубка взорвется!.. Да, трубка-то взорвется… Но ведь может пострадать борода? А без бороды какой же дед?..

Стал Федя думать, как поступить с порохом. Деду в табак — нельзя, выбросить — жалко… И надумал. Порох он высыпал в шапку и навел на него увеличительным стеклом солнечный луч.

Федина соседка, конопатая Зина, его предупредила.

— Федька! С порохом не балуй! Пыхнет!

Федя только плечами пожал:

— Много вы, девчонки, понимаете! Если бы я спичку поднес, тогда бы пыхнул. А так — ничего…

Только успел проговорить, как жаркое пламя ослепило глаза. Шапка вывалилась из рук, увеличительное стекло отлетело в сторону, а сам Федя, бледный от испуга, сел на землю и закрыл лицо ладонями.

Прибежали ребята, потушили дымившуюся шапку и поставили Федю на ноги.

— Глаза-то целые?

К счастью, глаза уцелели, но густые черные брови и ресницы будто корова языком слизала.

Как показаться без бровей на улицу? Будут люди смеяться. А новые вырастут не сразу…

Стал Федя рисовать себе брови жженой пробкой. Первое время он стеснялся показываться на улицу, выходил только вечером. Потом осмелел, щеголял с искусственными бровями и днем.

…Однажды ребята собрались в лес нарезать для крольчатника веников. Позвали и Федю. Пока вязали веники и собирали землянику, не заметили, как над лесом нависла темная грозовая туча. Сверкнула молния, сердито загрохотал гром, и полил веселый июльский ливень. Похватав веники, ребята бросились бежать к дому и через минуту промокли до нитки.

Конопатая Зина, обернувшись, увидела Федино лицо и выронила веники:

— Глядите! — испуганно закричала она. — У Федьки брови линяют!

У Феди в самом деле по щекам текли черные ручейки.

Зина засмеялась:

— Теперь ты, Федька, на зебру похож! Хоть в цирке показывай!

Федя провел рукой по лицу, взглянул на руку — вся в саже.

Зина расхохоталась еще громче. Стиснув зубы, Федя хотел броситься на нее с кулаками, но, повернувшись, побежал обратно к лесу.

— Вернись! Не дури! — закричали ему вслед.

Федя не обернулся.

…Одному в лесу страшно. Деревья глухо шумят, ветви кустарников, цепляясь за одежду, стряхивают капли и больно хлещут по лицу и голым ногам. Дождь перестал, но с листьев все еще стекает вода и кажется, что ливень не прекращался.

Идти Федя устал и решил передохнуть. Он увидел себя в такой чащобе, откуда трудно было выбраться. Вокруг, куда ни посмотришь, — деревья… деревья… деревья, не знаешь, в какую сторону идти.

Впереди что-то мелькнуло и спряталось: то ли качнулся ствол, то ли бесшумно взмахнула крылом осторожная лесная птица. Поди разберись! В лесу всякое бывает, может быть, и волк?

Федя вспомнил рассказы пастухов о волках и почувствовал, как судорога сводит колени.

Вдруг за спиной послышался шорох… Федя замер: «Конечно, волк!.. Выскочит из-за куста, шерсть дыбом, глаза горят, а клыки — щелк, щелк…»

Шорох повторился. Федя не выдержал, бросился наутек. С испугу он побежал не туда, куда нужно. Второпях стукнулся лбом о шероховатый ствол клена, остановился. Ему показалось, будто опять пыхнул порох и горела не шапка, а волосы. Федя захныкал и вдруг услыхал голоса ребят. Они разыскивали его по лесу. Совсем рядом звучал тоненький голосок Зины: