Подруги - [23]
Дубцов глубоко вздохнул, покорным жестом снял со лба очки, хотел что-то сказать и… тяжело, словно с непосильной ношей на плечах, пошел на место.
Самойлов даже не взглянул в его сторону, он просто торопился покончить с этим неприятным, но неизбежным в его положении делом.
— Есть предложение рекомендовать председателем в колхоз «Вперед» другого товарища, способного там выправить положение. Возражений нет?
Возражений не, последовало. Логинов ждал, что так и будет. Еще до укрупнения колхозов, осенью прошлого года, райком собирался заменить Дубцова, да так этот вопрос и повис в воздухе. Дубцов работал, как говорится, ни шатко, ни валко, его критиковали, предупреждали, а в общем к нему, как и ко многим другим старым председателям, привыкли и даже считали человеком хозяйственным, себе на уме. Конечно, звезд с неба он не, хватал, но и самым отстающим не был. Так и тянулись годы, похожие один на другой. Когда колхозы объединялись, Логинов никак не думал, что Дубцов останется у руля, поэтому-то сегодняшнее решение бюро и показалось Логинову хоть и запоздалым, но вполне справедливым решением. Да и сам Дубцов, поразмыслив, должен будет признать это.
После него отчитывались председатели колхозов «Большевик» и «Заря» — Мамонтов и Зырянов. У них сев шел не лучше, но это были «молодые» председатели, лишь два-три месяца назад по рекомендации райкома избранные к руководству. Чувствовалось, что им, еще недавно городским жителям, нелегко давалась новая многотрудная работа, однако они не оправдывались и не ссылались на свою неопытность. Оба, по возможности коротко, доложили о мерах, которые принимались ими по скорейшему завершению сева.
— Нас это не может удовлетворить, — резюмируя отчеты председателей, заявил Самойлов. — Вы не назвали сроков, а мы хотим знать, сумеете ли вы к пятнадцатому мая закончить сев. Не чувствуется в ваших словах уверенности, что справитесь с задачей.
— Да, такой уверенности у меня нет, — твердо сказал Мамонтов, широкоплечий, несколько грузноватый человек с резко очерченным крупным лицом. — Если даже ни одна из машин не простоит ни одного часа, а это маловероятно, все равно раньше двадцатого сев я не завершу. Расчеты показывают…
— В таком случае, товарищ Мамонтов, ваши расчеты демобилизуют, а не поднимают людей на ударную работу, — гневно сверкнул глазами Самойлов. — Вы довольствуетесь тем, что трактористы выполняют нормы. Этого сейчас недостаточно. Потребуйте от них большего напряжения. И переведите все машины на двухсменную работу.
— В колхозе не хватает механизаторов, Семен Михайлович, — возразил Мамонтов.
— Чепуха! Их было даже с избытком, но вы их не сумели закрепить, и они теперь сидят на печках или подались в город. Найдите их и заставьте работать. К пятнадцатому сев зерновых, льна и бобовых должен быть закончен — таково решение бюро… Что?
— Я хотел сказать, что это нереально, — угрюмо произнес Мамонтов.
— Нереальны ваши доморощенные расчеты, товарищ Мамонтов, и я вам запрещаю высовываться с ними перед колхозниками. Есть предложение оставить пункт решения по колхозу «Большевик» в той формулировке, какая записана в проекте. Товарища Мамонтова предупредить, что за срыв решения бюро он будет привлечен к строгой партийной ответственности. Есть другие предложения?
— Разрешите, Семен Михайлович! — поднял руку Логинов.
— Здесь заседает бюро райкома, и вносить предложения могут только члены бюро. Когда потребуется, мы спросим ваше мнение, товарищ Логинов. Пора, кажется, знать порядок.
— Я знаю порядок, но мне всего два слова. — Логинов вскочил, мелкие оспины на его лице, до этого почти неприметные, побледнели и стали словно глубже. — Если так ставить вопрос, то есть к пятнадцатому, а Мамонтов говорит, что это нереально, а зря говорить он не стал бы — выходит, ему заранее обеспечен выговор, а то и похуже. По-моему, это явный непорядок, потому что Мамонтову не грозить, а помочь надо.
— Здесь партийный орган, и адвокаты не требуются, — выразительно посмотрев на Логинова, сказал Самойлов. — Я думаю, и сам Мамонтов в них не нуждается. Голосую, товарищи члены бюро…
— Позвольте, Семен Михайлович, — скрипнул стулом председатель райисполкома Иван Максимович Локтев. — По-моему, Логинов прав. Нет смысла записывать в решении заведомо нереальный срок и подобное предупреждение Мамонтову. Он старый член партии и сам сделает выводы из того, что здесь было ему сказано.
— Что же вы предлагаете? — сухо спросил первый секретарь.
— То и предлагаю, — развел руками Иван Максимович.
— Вы же слышали, Мамонтов уже сделал выводы; он не намерен выполнять решение, бюро. Что же, потом снова его уговаривать? Это — не метод партийного воздействия. Это попустительство и замазывание ошибок, а главное — плохой пример для других.
— Видите ли, Семен Михайлович, — посерьезнев и даже с некоторой обидой в голосе, заговорил Локтев, — я больше вашего знаю Мамонтова. Да и остальные члены бюро тоже. Так вот, если бы я не был уверен в нем, я бы не стал возражать против вашего предложения.
— Значит, берете на поруки? — иронически спросил Самойлов. — Ну, а как остальные члены бюро?
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».