Подруги - [18]

После дойки девушки собрались в молокоприемной. Надо было записать в ведомость утренний удой. До сих пор это делала Анна Петровна Ляпунова, она считалась старшей на ферме. Кто же будет вести учет без нее? По опыту — Аня Шустикова, но она замахала руками и отказалась наотрез. Катя так устала, что ей было все равно, хотя бы и совсем ничего не записывать. Лена подала карандаш Верочке:

— Пиши, я еще руки не вымыла.

Верочка безропотно стала записывать. В этот момент и появилась в молокоприемной Марта Ивановна.

— Доброе утро, девчата, — приветствовала она доярок. — Быстренько вы управились, вот уж не ожидала. Захожу — и не, пойму, почему так светло стало. Оказывается, вы окна протерли. Пожалуй, их пора совсем выставить. Ну смотрела я твою Смелую, Лена, думаю, все обойдется. Но еще денька два-три не давай ей силоса.

— А он и так весь вышел, — сказала Аня.

— Ничего, сейчас-то мы продержимся. Через недельку можно будет на час-полтора на траву коров выгонять.

Как всегда, Марта Ивановна была ласкова к своим «воспитанницам» — пока все шло так, как она наметила, а это означало, что в скором будущем девушки себя покажут «по-настоящему». Девчата же откровенно восхищались Мартой Ивановной — во-первых, потому, что она была красива и обаятельна, во-вторых, умела красиво одеваться, возбуждая девичью зависть, в-третьих, без обидной снисходительности держалась на равной ноге с ними. В этот раз на Марте Ивановне была синяя кофточка с крупными белыми цветами и широким воротником, узкая и тоже синяя юбка и бежевые туфли на низком каблуке.

— Ой, ну как же-вы ходите по фермам, Марта Ивановна, даже на туфлях пятнышка нет, — изумилась Катя.

— Привычка, — улыбнулась Марта Ивановна. — Вы бы посмотрели на меня, когда я сапоги надеваю — по уши в грязи. Только это ни к чему. Не стоит привыкать к грязи, даже когда работаешь на скотном дворе. А то ведь иные нарочно вымажутся, дескать, смотрите, как я тружусь, себя не жалею… Когда сам грязный, то и вокруг грязи не замечаешь, а это плохо.

— Но как же?.. — недоуменно спросила Верочка.

— А очень просто. На днях я вам выдам вместо синих белые халаты и уверена, что вы их постараетесь зря не пачкать. Ну, конечно, чтобы не пачкать, придется на скотном дворе полный порядок поддерживать, сами понимаете.

— А мы уж и так сегодня чистили, чистили, я даже под потолок лазила, — похвалилась Аня.

— Видела, — кивнула Марта Ивановна. — Теперь за коров надо взяться. Впрочем, пятна на белых халатах вам покажут, где еще надо поскрести. Ну, а начали вы хорошо, я очень рада. Бригадир у вас есть?

Девушки переглянулись.

— Мы могли бы назначить, но хотим, чтобы вы сами себе вожака выбрали, — пояснила Марта Ивановна.

Катя потупила глаза. Верочка скользнула по ней взглядом, подумала и сказала;

— По-моему, Лена могла бы, больше некому.

— Нет, — тряхнула головой Лена. — Я не гожусь… Я предлагаю Веру.

— Верочку? — удивленно переспросила Катя.

— Да, Веру, — решительно подтвердила Лена. — Уверяю вас, Марта Ивановна, наша Верочка сможет.

— Лена! — умоляюще сложила на груди руки Верочка.

— Я тоже думаю, что Верочка сможет, — серьезно проговорила Марта Ивановна. — Других предложений нет? Ну и отлично, так и запишем…

VII

Получилось так, что 1 мая с утра к Осиповым пришли гости — хозяйкин брат с женой и еще одна пожилая тетка, то ли родственница, то ли просто знакомая. Володя из деликатности хотел сразу же уйти, но Алексей не отпустил, сказал, что ему одному со стариками говорить будет не о чем, а посидеть с ними для приличия необходимо. Володя присел к столу.

— Смотри, недолго, у тебя же три трактора пашут и сеют, люди в поле, — предупредил он Осипова. — Логинов узнает — спасибо не скажет.

— Не беспокойся, у меня все налажено, я же вчера каждому растолковал, что надо делать, — заверил Алексей, нетерпеливо поводя носом при виде бутылок и закусок, выставленных на стол матерью.

— Мне-то что, сам рассчитывай, — пожал плечами Володя.

— Для всех праздник, а он что же, окаянный? — вступилась за Алексея мать. — В кои-то веки родные навестят, и уж посидеть с ними нельзя?

Володя промолчал. Собственно, его это не касалось, и предупредил он Осипова потому, что слышал, как Логинов наказывал учетчику-нарядчику с полной отдачей использовать переброшенные с другого участка тракторы, обеспечить их всем необходимым. Почва поспевала неодинаково, и Логинов маневрировал техникой, чтобы не прозевать, быстро засеять подсохшие поля.

Говорить с гостями, действительно, было не о чем. Выпив, они расчувствовались, вспоминали старину и умерших родственников, жаловались на жизнь и болезни. Алексей изредка поддакивал и подливал в стаканы, Володя смотрел в окно и думал о том, что никогда еще в такой праздничный весенний день ему не было так скверно и тоскливо, как сегодня.

Они проканителились с гостями до полудня. Володе некуда было спешить — изгородь, которую он ставил на пастбище вместе с Юрой Ивашкиным, могла спокойно подождать хоть до послезавтра. Вряд ли вышел на работу и Юра, ему хватит хлопот с подготовкой праздничного концерта. Об Алексее Володя больше не беспокоился — пусть расхлебывает сам, если что случится.