Подруга - [13]

— Понятно, — сник Ллио.

Он совсем не обиделся на мага — разумеется, тот не может бросить на произвол судьбы зависящих от него эльфов! В отличие от большинства аристократов, проводящих время в праздности, Сингареллиор действительно приносил пользу своему народу.

— Ллиор, мы так благодарны, что ты всё же смог приехать, — тепло сказала Миреллин.

Эльф смутился, покашлял в кулак и отмахнулся:

— Ллин, хорошим бы я был другом, если бы не попытался помочь! Давайте закончим обед. А потом, Ллио, мне надо будет с тобой поговорить. Я расскажу тебе подробно про волшебника, а также, что надо делать Тхар с Тилей, чтобы… чтобы как можно дольше продержаться.

Так они и поступили. Вечер Ллио провёл с Сингареллиором. Северный эльф сначала подробно описал остров мага, место, где начинается коса, и даже назвал примерное время отлива. Потом рассказал дорогу, на всякий случай, так как Странник уже ездил на юг. Наконец, он пояснил, что надо делать девушкам, чтобы их единение не привело к печальным последствиям. Ллио старательно запоминал, и даже кое-что записывал.

Чем дольше говорил эльф, тем большим уважением проникался к нему Ллио. Маг не забыл ни одной существенной детали и, казалось, предусмотрел всё. Объяснял он чётко и понятно, обращался с Ллио как с равным, а не как с малолетним несмышленышем. И ещё, юноша чувствовал со стороны гостя никак логически не объяснимое дружеское расположение и ему было ужасно стыдно за то, что он вёл себя так глупо и некрасиво в начале их знакомства.

Во время ужина и после Ллиор рассказывал о Севере, о Ледяном море, о далёких, вечно укрытых снегом и льдом островах. О дрейфующих ледяных глыбах — айсбергах, которые выше самого высокого шпиля на башне дворца Правителя Лесов. О том, как тюлени и моржи выползают на берег и перекрикиваются странными голосами. О маленьких пушистых белячках с трогательными огромными глазами. О том, как весной прибрежные скалы покрываются разноцветным ковром из цветущих мхов и лишайников. О море, не зеленоватом, как на юге, а по-настоящему синем.

Временами Риан и Миреллин короткими замечаниями из воспоминаний добавляли штрихи в постепенно возникающей перед Ллио картине чудесного далёкого мира, где живут отважные северные эльфы, маги и мореходы. Такие, как Ллиор.

Ллио слушал, затаив дыхание. Риан рассеянно кивал — его мысли были заняты Тилей. На губах Миреллин блуждала тёплая, мечтательная улыбка, и Ллио понял, что если о Ночной мать не очень хотела вспоминать, то сам Север она любила, и любила горячо.

Потом его отослали спать, взрослые же остались в гостиной. Из комнаты Ллио не было слышно голосов, но почему-то ему казалось, что они ещё сидят внизу и вспоминают прошлое. Ему ужасно хотелось прокрасться к дверям гостиной и послушать, как он делал это ребенком, когда к родителям приезжали гости или его старшие братья и сёстры, добрая половина которых уже давно разменяла свою первую сотню и жила отдельно. Останавливало его то, что он уже не ребёнок (ведь он сам об этом всем напоминал!) и то, что окончательно сосредоточиться на чём-то мешали мысли о Тхар. Он про себя умолял девушку не покидать усадьбу до его приезда. Больше всего Ллио боялся разминуться с ней, ведь могло оказаться так, что её дедушка с бабушкой не будут знать, куда отправится внучка! А он должен найти её как можно скорее.

Подобные мысли долго не давали ему уснуть. Вдобавок, эльф неожиданно почувствовал себя голодным, сказывалось полное невнимание к еде во время обеда (из-за расстройства чувств) и ужина (из-за увлекательности рассказа Ллиора). В итоге, проворочавшись в постели ещё немного, юноша вздохнул и, не обуваясь, чтобы не разбудить наверняка уже спящих маму и гостей, тихонько отправился на кухню.

К его удивлению, в гостиной ещё горел свет. Сначала он подумал, что мать по рассеянности просто забыла погасить лампы, и уже хотел войти, как вдруг услышал её голос, доносящийся из-за неплотно прикрытой створки:

— Ллиор, прости, но меня с момента твоего приезда мучает вопрос: что с твоими волосами?

Эльф расхохотался так, что Ллио в первый момент даже от отскочил от двери.

— А я всё ждал, когда ж ты спросишь, — проговорил он сквозь смех. — Это очень забавная история. Один неразумный северный эльф разругался с ученицей Дочери Ночи, и та отомстила очень по-женски…

— Она обрезала тебе волосы? — ахнула Миреллин. Человек бы не понял её ужаса, но для эльфов длинные волосы — необходимая составляющая приличного вида.

— Да, хотелось бы сочинить, что мне их отхватили в поединке или что они сгорели, когда я вытаскивал ребёнка из объятого пламенем дома… Но всё гораздо менее героично, — весело ответил эльф и с удовольствием добавил: — Зато дорогая сестрица теперь тоже не может похвастаться роскошными кудрями!

— Ллиор, ты?.. — охнула Миреллин.

— Не волнуйся, — ответил эльф со смешком. — Она сама сказала, что ей так удобнее — волосы в отвары не лезут.

— Не понимаю я вашу семью, — то ли с осуждением, то ли с завистью заметила Миреллин. — Вы вроде бы любите друг друга, но при этом постоянно поступаете как-то странно и не совсем добро…

— Мы все друг друга очень любим, — серьёзно сказал эльф. — Да, ещё с детства мы иногда делаем небольшие пакости, но, заметь, за дело. А вот если у кого-то беда, то мы сразу же собираемся вместе и помогаем.