Подруга - [11]

Миреллин только покачала головой, улыбаясь, и Сингареллиор поставил её наконец на пол.

— А, Ллио! — заметил юношу Странник, наблюдавший до этого за разыгрывающейся на его глазах сценой с добродушной улыбкой.

Сингареллиор тоже обернулся, и улыбка чуть дрогнула на его губах. Ллио показалось, что гостю он неприятен, и это стало последней каплей. Слишком красивый эльф, позволяющий себе обнимать его маму, мама, ведущая себя как-то странно, Странник, не вмешивающийся в происходящее, исходящая от незнакомого эльфа уверенность в себе…

В списке личных врагов Ллио Сингареллиор пошёл третьим пунктом, после покойного бывшего друга и пресловутого Гарраша, укравшего сердце дорогой Тхар. И, поскольку первые два были недостижимы, Ллио вышел на тропу войны с третьим.

— Добрый день, — предельно холодно поздоровался он и демонстративно встал рядом с матерью, неприязненно глядя гостю куда-то в район подбородка.

— Сингареллиор Даллайред, — представился официально Ллиор, протягивая ему руку. Юноша всё же поднял глаза: гость больше не улыбался и смотрел на сына Миреллин изучающе. На его левом виске Ллио заметил сеть небольших шрамиков, уходящих под волосы, и белую, почти незаметную полосу, вертикально пересекающую щёку. Юноша поразился — какой же должна была бать рана, если даже эльфийские целители не справились до конца! Ллио почувствовал что-то вроде восхищения таким мощным, сильным и наверняка отважным эльфом. Но в ту же секунду заметил тщательно запрятанную смешинку в тёмных, как глубины северного моря, глазах.

Разумеется, Ллио решил, что эльф смеется над ним, и снова надулся.

— Ллио Алленгоранле, — холодно отозвался юноша и пожал протянутую руку. — Вы, похоже, давно знакомы с моей матерью?

Ллиор тепло улыбнулся и перевёл взгляд на Миреллин:

— Твоя мама — одно из лучших воспоминаний моей молодости!

Миреллин смущённо отмахнулась, а Ллиор продолжил:

— Мы с Рианом, Ллин и ещё несколькими ребятами были не разлей вода. Но со временем наша компания распалась: Ллин вышла замуж, Риан отправился свет поглядеть, остальные тоже разбрелись кто куда.

Отец никогда не придумывал сокращений от имени матери, и Ллио сейчас странно было понять, что некая Ллин — "светлая", или, в отрыве от значения полного имени, "солнечная" — это его мама. Как и большинство детей, он с трудом осознавал, что родители когда-то были молодыми и, возможно, совсем не такими, как сейчас.

— Ой, Риан говорил, ты переехал в Забытую Гавань! — вспомнила Миреллин.

— Да, — кивнул Ллиор. — Помнишь дедушкин дом? Он оставил мне его по наследству. Представь себе, как разъярились мои родственнички! — Ллиор засмеялся.

— Светлый лес! — поразилась Миреллин. — Они всё никак не могут смириться с тем, что твоя мать вышла не за северного?! Я думала, со временем…

— Ты их плохо знаешь, — хохотнул Ллиор. — Чистота рода — святое! — он пояснил для ничего не понимающего и от этого ещё больше надувшегося Ллио: — Моя мать, чистокровная морская эльфийка из невероятно древнего и знатного рода, вопреки традициям вышла замуж за обычного лесного эльфа. Более того, у них ещё трое детей родилось — я и мои сёстры! И, несмотря на постоянное осуждение со стороны родственников матери, родители до сих пор живут душа в душу. Но, поскольку благословения на брак они не получили, я долгое время был незаконнорождённым. И тут вдруг дед перед смертью признал меня и сестёр и выделил каждому по доле в наследстве! Подозреваю, что ему просто надоело смотреть, как родственнички грызутся из-за денег у его постели, вот он и решил испортить им удовольствие от своих похорон.

— Я всегда говорил, что чувство юмора тебе досталось от него, — усмехнулся Странник. — Тоже любишь подразнить окружающих!

— Только если они этого заслуживают, — усмехнулся Ллиор и гланул на Ллио.

Поскольку дуться дальше без риска лопнуть было уже невозможно, юноша хмуро спросил:

— А про Тилю вам Ванеллириан рассказал?

— Рассказал, — посерьёзнел эльф. — Должен сразу тебя огорчить: я не смогу сделать Тиле новое тело.

В другое время и с другим собеседником воспитанный юноша удержался бы от презрительного хмыканья, но сейчас даже не стал пытаться.

— Но я знаю того, кто может это сделать, — чуть усмехнулся Ллиор.

Ллио поймал себя на мысли, что северянин читает его нехитрые чувства, как открытую книгу.

— Тогда расскажешь за обедом, уже пора садиться за стол, — непререкаемым тоном заявила Миреллин и потянула за собой сына и друга. — Ллиор, ты всё ещё любишь карпа в сливочном соусе?

— В твоём исполнении — просто обожаю! — довольно улыбнулся гость. Ллио же всю короткую дорогу до столовой и добрую половину обеда пытался ответить на вопрос: выходит, мама знала, что он приедет или, ещё того хуже, ждала этого… этого… нахала?!

За обедом Ллио тосковал. К вопросу о девушках они пришли не сразу: сначала Миреллин устроила форменный допрос старому другу. Так Ллио, невольно прислушивающийся к беседе, узнал, что в юности его мать и Ллиор были друзья не разлей вода, что северный эльф — маг и моряк (Ллио взвыл про себя: море, как и у большинства лесных эльфов, было его заветной мечтой). И что у него теперь дом в Ледяном заливе, дом, где Миреллин, судя по мечтательной улыбке, провела много прекрасных дней.