Подпусти меня ближе - [16]

Обычно бои проходят с людьми, которые хотят подзаработать на участии. Допустим, ты ставишь штуку, выходишь на ринг против бойцов клуба, и дерёшься. Если выигрываешь, получаешь вдвое больше. Проигрываешь, лишаешься всего. От таких ставок ты получаешь пятьдесят процентов.

Итак, моя зарплата состоит из 30 % от прибыли за один бой, либо из 10 %, если я проигрываю. Плюс забираю половину от ставки противника. Если день удачный, могу заработать от пяти штук за несколько спаррингов.

Я хороший боец и редко сливаюсь, поэтому почти все, кто приходит поглазеть на драки, ставят на мою победу. Если бы я договаривался с начальницей, и мы бы делали подставные бои, то я получал бы гораздо больше, но какой в этом смысл? Я дерусь не ради денег, а ради удовольствия. Если бы мне нужны были бумажки, я бы нашёл нормальную стабильную работу и занимался бы рутиной.

Шумно выдохнув дым, я смотрю на подъезд, из которого должен выйти Матвей, и постукиваю пальцами по рулю, задумчиво хмурясь.

Этот Арчи… Если я не солью бой, не только у меня будут проблемы. Надо поговорить с Шершнем, чтобы она завязывала общаться с подобными людьми ради хорошей травки, которую так любят наши постоянные посетители. Если о нас прознают в полиции, тогда быстро прикроют лавочку. Но Хозяйка осторожна. Продаёт только проверенным людям. Хотя… Интересно, меня тоже заметут, если будет облава?

Я Шершню сразу сказал, что сдам её с потрохами, если подобное случится. Мне за решётку как-то не особо хочется.

Достаю из кармана телефон и звоню Матвею. Ну, где он? Сказал же, что уже почти готов… Хочу подтянуть парнишку в наш клуб, чтобы он хоть чем-то занялся, а то в последнее время совсем загибается. В отличие от меня, который сумел справиться со своей травмой и смириться с нынешней жизнью, оставив позади прошлое, Митя всё никак не может вылезти из того дерьма, в котором оказался три года назад. Я взлетаю, а он падает. Хотя… Кажется, его травма была куда серьёзней моей, но и моя мечта была куда выше его.

Высовываю руку из окна, облокотившись на него локтём, и сбрасываю пепел. Друг не отвечает. Убираю сотовый в карман и решительно выхожу на улицу, даже не закрывая авто. Бросаю бычок в траву и направляюсь в сторону подъезда, мысленно проклиная Матвея за то, что он такой непунктуальный.

Дверь в его квартиру не заперта, и мне даже не приходится доставать запасные ключи. Я захожу внутрь и морщусь из-за запаха протухшей пиццы, кусок которой лежит на столе. Холодильника типа не существует в этом доме?

Замечаю друга на кровати, укутанного одеялом.

— Серьёзно?! — громко вскрикиваю я, и парень начинает шевелиться, кутаясь ещё сильнее. — Вставай, Матвей, сколько можно спать? Что ты по ночам делаешь?

Я пересекаю студию и решительно хватаю одеяло, стаскивая его с бесполезного тела. Матвей стонет.

— Отвали, — хрипит парень.

— В смысле? — возмущаюсь я, толкая его в плечо и пытаясь расшевелить. — Я тебе звонил полчаса назад, ты сказал, что уже готов ехать, какого чёрта опять случилось?

Матвей с трудом садится и смотрит на меня так, словно желая мне умереть мучительной смертью. Я скрещиваю руки на груди, вопросительно вскидывая бровь.

— От таблеток меня клонит в сон, — пожимает плечом парень после продолжительного молчания.

Я поджимаю губы.

— Ты у врача был?

— Да.

— И?

Он морщится и неохотно поднимается на ноги, потягиваясь. На мой вопрос, очевидно, отвечать он не собирается.

— У тебя пятнадцать минут, чтобы сходить в душ, а потом мы едем к Шершню, — констатирую факт, пристально наблюдая за Матвеем.

— Ага, — безразлично отмахивается парень, лениво направляясь в сторону ванной.

Когда дверь за ним закрывается, я осматриваю комнату. Здесь срочно требуется генеральная уборка, квартира похожа на свалку: по полу разбросаны пустые бутылки из-под пива, какие-то бумаги, пакеты и одежда. Запах отвратительный: смесь стухшей еды и пота. Я подхожу к окну и распахиваю шторы, впуская хотя бы немного света в это мрачное помещение. Открываю окно, чтобы выветрить затхлый запах. Становится легче. Выглядываю на улицу и проверяю наличие своей машины. Малышка стоит на том же месте, где я её и оставил.

Однажды у меня уже угнали её с этого района, потому что мне вечно лень закрывать двери, когда я иду к Матвею, но я быстро нашёл этого самоубийцу и доходчиво объяснил, что будет с ним или с кем-либо из его знакомых, если ещё раз у меня попытаются угнать тачку. Сомневаюсь, что после такого ещё кто-нибудь захочет присвоить авто себе, но надо будет поставить на неё сигнализацию на всякий случай.

Слышу звуки льющейся воды, зеваю и решаю хотя бы немного убрать мусор. Я успеваю только собрать пустые бутылки и избавить от вонючего куска пиццы — Матвей лениво выползает из ванной и направляется к шкафу, чтобы выбрать чистую одежду, если она у него хотя бы есть. Не глядя достаёт футболку и джинсы, переодевается быстрее, чем я рассчитываю.

— Я готов, — говорит друг.

Я оценивающе осматриваю его. Выглядит он сносно. По крайней мере, лучше, чем в момент, когда я вытащил его из постели.

— Пошли, — направляюсь к выходу, доставая сотовый из кармана и смотря на время.