Подпись «Пикпюс» - [14]

— Ты еще не устал стоять?

Окно г-на Блеза открыто. Он переоделся в городское платье и заканчивает сборы.

— Скажите, госпожа Руа…

— Слушаю, господин комиссар…

Несколько вопросов как бы походя.

Да, обычно г-н Блез приезжает в субботу вечерним поездом, а возвращается в воскресенье шестичасовым. Сейчас ему пора, иначе он не успеет к перевозу, что выше плотины. Нет, на машине ни разу не приезжал.

Женщины? Выдумаете тоже! Ей, например, это и на ум не приходило. Женщинами он не интересуется. Никогда не появлялся в «Голубке» со спутницей.

Что?.. В виллах на том берегу?.. До этого она тоже не додумалась… Невозможно — он весь день удит. К тому же на тех немногих виллах, что видны отсюда, живут солидные парижские буржуа: Малле, занимающиеся речными перевозками, — у них еще контора на набережной Вольтера, — старушки Дюруа…

— Тсс! Он.

Г-н Блез, несомненно, ровесник Мегрэ, но выглядит куда моложе. Сразу чувствуется человек, который следит за собой, ведет размеренную жизнь.

— Итак, милейшая госпожа Руа…

— Итак, господин Блез… Похоже, неплохо порыбачили?

— Да, недурно.

— А спалось как? — добавляет она шутливо и чуточку фамильярно. — Сознайтесь, хоть вы и удите с утра до вечера, но когда привяжете свою моторку в камышах…

— Я никогда не сплю днем, — неожиданно сухо парирует он.

— Но в этом, право, нет ничего дурного. Вот и господин Мегрэ только что…

Быстрый, непроизвольно быстрый взгляд г-на Блеза. Неужели он не знал, кто его сосед по номеру?

Телефонный звонок. Мегрэ снимает трубку. Он не удивлен, услышав голос Люкаса:

— Она вернулась, шеф… Нет, не на такси… Пришла пешком со стороны Амстердамской улицы.

— Обувь?

— Чистая… Почти сразу после ее возвращения старик в свой черед вышел… Совершает обычную прогулку… Я поручил постовому последить за ним, пока я звоню… Что мне делать?

Традиционная фраза Люкаса. Мегрэ дает детальные инструкции.

— Ого! Господин Блез отбыли, — отмечает комиссар, выйдя из кабины.

Он вглядывается издали в лодку перевозчика, но не обнаруживает в ней того, кого ожидал.

— Скажите, госпожа Руа, как получилось, что он не поехал через реку?

— Господин Блез? Ах, да! Когда вас позвали к телефону, уезжали на машине одни мои постояльцы.

— Его знакомые?

— Нет. Поэтому он извинился. Спросил, не подбросят ли его до Корбейля: он боится опоздать на поезд.

— Щук захватил с собой?

— Конечно. Пакет был у него под мышкой.

— Номер машины вы, разумеется, не заметили?

— Что вам взбрело в голову, господин комиссар! — вскидывается она. — Такой человек, как господин Блез!.. Я всегда с ним советуюсь насчет помещения денег. Он хорошо разбирается в биржевых операциях.

— Известен вам его парижский адрес?

— Должен быть в регистрационной книге. Минутку… Только вот я все спрашиваю себя, что вы о нем подумали?

— Ничего я не думаю, госпожа Руа. Лучше поищем… Блез… Буква Б… Блоше, Бардамон… Блез. Рантье. Улица Нотр-Дам-де-Лоретт, двадцать пять.

Г-жа Руа смеется — правда, несколько нервно.

— Не понимаю, как вы… Правильно все-таки говорят, что у полицейских мания всех подозревать.

— Позволите позвонить еще раз? Корбейль, пост железнодорожной полиции на станции…

— Нет, парижский еще не проходил… Через несколько минут… Приметы?.. Хорошо, позвоним. Париж, уголовная полиция.

— Улица Нотр-Дам-де-Лоретт, двадцать пять… Кто есть под рукой?.. Дюпре?.. Ладно, отправляйте Дюпре, только без переодеваний.

Г-жа Руа расхаживает по кухне. Вид у нее обиженный.

— Налить вам стаканчик кальвадоса?

Мегрэ ждет. Не удивляется, услышав, что на парижский поезд в Корбейле не сел никто с приметами г-на Блеза.

Через два часа, когда в «Голубке» садятся за стол и машины начинают разъезжаться, звонит Дюпре. Г-н Блез домой не вернулся.

— Мы опять останемся ночевать? — осведомляется г-жа Мегрэ. — Кровать такая узкая. Я не из-за себя, но ты же вчера глаз не сомкнул.

Подумаешь!

Когда Изидор отправляется привязывать лодки клиентов, Мегрэ с непроницаемым видом встречает его у самой воды.

— Чудаки! — бросает комиссар.

— Кто?

— Да эти маньяки-рыболовы. Вы думаете, я не понял? Черт побери, кому охота выглядеть новичком? У каждого свое самолюбие. Значит, вы…

Изидор колеблется, потом, набравшись духу, подмигивает:

— Для хорошего клиента не грех и… Верно?

Проигрыватель. В темноте под большими деревьями вокруг террасы танцуют всего три пары.

Телефон. Наконец-то Дюпре! Уже одиннадцать.

— Господин Блез вернулся… Что?.. Как? Как?.. Щуки?.. Нет, при нем не было щук… Что вы еще придумали, шеф? Мне остаться?.. Хорошо… Есть! Понял.

Десятки тысяч парижан возвращаются в город со вкусом деревни и пота на губах, их машины полны веток и полевых цветов.

— Алло, шеф!

Это Люкас.

— Ничего… Старик вернулся в семь… Никто не выходил… Должно быть, легли спать, потому что свет выключен… Можно сдать Жанвье смену?.. Спокойной ночи, шеф! Благодарю.

Это напоминает стародавний сигнал «Туши огни!»: «Граждане, спите спокойно…»

Последний звонок — от инспектора, дежурящего на улице Коленкура:

— Ничего не замечено.

И все-таки в это погожее воскресенье что-то произошло, хотя покамест дают себя знать лишь отдаленные последствия, подобно тому, как пузырьки на поверхности воды выдают присутствие рыбы, взбаламутившей донный ил.