Подпись «Пикпюс» - [12]

— Где ты, Мегрэ?

Г-жа Мегрэ разглядела в полутьме мужа: с подтяжками, свисающими сзади на брюки, он стоял, облокотясь на перила, и над трубкой его вился голубой дымок.

— Завтра весь день будешь носом клевать!

Обрывки мыслей… В «Голубок» часто наезжала м-ль Жанна. Тоже танцевала. Посетители не знали, чем она занимается; кстати, гадалка ходила на байдарке с г-жой Риалан, женой зубного врача.

За Сеной прошел поезд; бесшумно вернулась лодка; мелькнула фигура Изидора: длинный, тощий, кожаные гетры, охотничья куртка, обвислые усы. Он притащил на кухню, где ему пришлось включить свет, полную корзину пескарей и плотвы.

Там и сям просыпались люди. Из номера на первом этаже вышел какой-то рыболов, набил первую трубку и направился в сарай за своей снедью.

За ним еще кто-то. Они обменялись рукопожатием. Изидор вытащил из рундучка своей лодки продолговатый пакет, перенес его в другую, свежевыкрашенную в светло-зеленый цвет, и спрятал в рундучок.

Чувствовалось, что движения эти стали у него чуть ли не автоматическими, что каждое воскресенье здесь появляются одни и те же рыболовы, одни и те же парочки, точно так же выбирающиеся на заре из гостиницы.

Изидор смахнул с лодки росу, сходил за удочками и спиннингами и тщательно разложил их, а из кухни уже поплыл приятный запах кофе и выскочила служанка, непричесанная, в халатике прямо на голое тело.

Вот те на! Г-н Блез, оказывается, ночевал в соседнем с Мегрэ номере. Он вышел, сдержанно поздоровался, спустился по железной лестнице. По словам г-жи Руа, это один из самых постоянных ее клиентов. Человек уже в годах, спокойный, тихий, очень ухоженный.

На кухне ему приготовили корзину с едой: полцыпленка, полбутылки бургундского, сыр, фрукты, минералка. Изидор проводил его к лодке с подвесным мотором, который запускают шнуром.

Воздух посветлел. Под деревьями, вдоль реки, незаметно устроились рыболовы, подошедшие, несомненно, из деревни на другом берегу. Затарахтел мотор. Г-н Блез с сигаретой в зубах сидит на корме, забросив блесну, лодка идет вверх по течению.

— Хорошо спалось?

— А вам?

Ритм ускорялся. Люди в пижамах и халатах расхаживали взад и вперед, обе служанки, теперь уже одетые, разносили по номерам подносы с завтраком.

— Ты здесь, Мегрэ? Что ты делаешь?

Ничего он не делает… М-ль Жанна… Любопытно, что г-жа Руа занесла ей линей буквально сразу же после убийства. А еще любопытней, что в кухне, за дверью, ключ от которой исчез, оказался старик Ле Клоаген, утверждающий, что он ничего не знает.

Дети завтракают под деревьями, за маленькими столиками. Полуголые парочки несут на плечах лакированные байдарки, молодой человек в толстых очках поднимает парус на крохотной синей яхточке.

— Поудить не собираешься?

Нет. Мегрэ никуда не собирается. Побриться и одеться он заставляет себя только в десятом часу. Завтракает колбасой и стаканом белого вина. Куда хватает глаз, Сену бороздят лодки, байдарки, миниатюрные яхты, через каждые полсотни метров — неподвижный силуэт рыболова.

Часы текут так же неспешно, как воды реки. Служанки уже расставляют приборы к полднику, и несколько прикативших из Парижа машин выезжают с гостиничного двора. Г-жа Мегрэ, не умеющая сидеть без дела, принесла вышивание. Из принципа — они же за городом! — она сидит на траве, хотя вокруг куча свободных плетеных кресел.

Один за другим возвращаются байдарочники, кое-кто из удильщиков — тоже; другие, те, что позаядлей, как, например г-н Блез, захватили еду с собой.

Г-н Блез, без сомнения, поднялся далеко вверх, в направлении Сен-Пора: целое утро лодку его никто не видел. Правда, начиная от поворота другой берег густо порос тростником, придающим пейзажу известную экзотичность, — это нечто вроде водяных джунглей, куда укрываются влюбленные на своих байдарках.

Изидор успевает все — принести вино, сгонять на машине в Корбейль за мясом, проконопатить лодку, давшую течь.

Три часа. Г-жа Мегрэ с покровительственным видом поглядывает на мужа, задремавшего в кресле. Еще немного, и она попросит окружающих не шуметь.

Сон у комиссара, однако, не глубокий, раз он услышал телефонный звонок. Он смотрит на свои часы, встает и подходит к дому как раз в тот момент, когда появившаяся на пороге служанка объявляет:

— Просят господина Мегрэ.

Это Люкас. Комиссар поручил ему наблюдение за домом на бульваре Батиньоль и велел позвонить около трех.

— Алло, шеф…

Ого! В голосе бригадира слышатся плаксивые нотки.

— У меня накладка, хоть я и принял все предосторожности… Утром я заметил, как задвигались шторы в одном из окон. Нет, нет, узнать меня было нельзя: я переоделся клошаром и…

— Идиот!

— Что? Что вы сказали?

В уголовной полиции каждый знает, что Мегрэ ненавидит переодевания. Но разве остановишь Люкаса: его хлебом не корми — дай роль сыграть.

— Короче, шеф, около одиннадцати…

— Кто вышел?

— Мать. Даже не посмотрев по сторонам, направилась прямо к площади Клиши и спустилась в метро. Я пристроился к ней и, клянусь…

— Где она отделалась от тебя?

— Откуда вы знаете?.. Она сошла на станции Сен-Жак… Представляете себе? Бульвар совершенно пуст. У выхода из метро одно-единственное такси. Естественно, она садится в него, и машина уходит. Я безуспешно проискал другое целых десять минут.