Подпись «Пикпюс» - [11]

— Спроси у нее, — командует Мегрэ по телефону, — не знает ли она субъекта, который…

Он описывает владельца зеленой спортивной машины. Графиня не знает никого с такими приметами.

— Алло, Люкас!.. Наведи справки в округе. Может быть, кто-нибудь видел машину. У приказчиков в магазинах и у прислуги есть привычка замечать нестандартные автомобили…

Париж наводнен автобусами с иностранцами, гиды, надсаживаясь, орут в громкоговорители. Температура 35 в тени, в бассейн и то не окунешься — купальщики теснятся там как сельди в бочке.

— Позвони, пусть принесут кружку. Нет, две, — командует Мегрэ служителю при уголовной полиции.

Полдень. Возвращается Люкас.

— Насчет зеленой машины — ничего. На всякий случай я скопировал список постоянных посетителей. Там ведь официально зарегистрированный кружок любителей бриджа… Это не так смешно, как кажется. Салоны обставлены с претензией на роскошь, но, судя по книгам, где полный ажур, игра идет скорее по маленькой: одни — по сантиму, другие — по су. Люди подобрались одинокие: без семьи, без друзей или неудачники в браке, стремящиеся удрать с семейной каторги и провести за картами вечер, а то и часть ночи. Графиня импонирует им. Они начинают казаться себе светскими людьми.

Но, выкладывая франков тридцать с небольшим, уже кряхтят.

— Ле Клоаген там не появлялся?

— В списке не значится.

— Его жена? Дочь?

— Я поинтересовался и этим. У графини их не знают.

— А мадмуазель Жанну?

— А вот это самое главное. Когда я предъявил ее фото графине, мне показалось, что лицо у нее дрогнуло. Она долго, чересчур долго всматривалась в карточку, потом слишком естественным голосом осведомилась, кто это.

Официант из пивной «У дофины», изучивший кабинеты уголовной полиции не хуже, чем столики в своем заведении, поставил на письменный стол две кружки пива. Одну Мегрэ осушил залпом. Тут же взялся за другую, но перехватил взгляд Люкаса и пробурчал:

— Ты уж извини, старина.

Ему слишком хочется пить, а Люкас сам виноват — почему не освежился по дороге?

— Я все думаю…

Полдень. Сотни тысяч парижан, пользуясь уик-эндом, устремляются к морю или в деревню.

— Алло! Коммутатор? Соедините меня с моей женой.

Вторая кружка почти пуста. Обе трубки, лежащие на столе, еще не остыли.

— Госпожа Мегрэ?.. Что? Нет, звоню не затем, чтобы предупредить, что не вернусь к обеду… Напротив, буду дома — скажем, через час… А ты покуда приготовь желтый чемодан… Да, желтый… Проведем уик-энд у воды… Что? В Морсане… Да… До скорого!

— А мне что делать? — интересуется Люкас, заранее зная, что ему воскресенье за городом не светит.

Мегрэ с карандашом в руке распределяет задания. Улица Коленкура… Зеленая машина… Опросить всех владельцев лавок, всех содержателей бистро… Бульвар Батиньоль… Ни на шаг не отставать от Ле Клоагена. Если это ничего не даст — тем хуже… Почему бы не взять под наблюдение Вогезскую площадь?.. Пожалуй. Одного человека поставить у фонтана — на случай, если кому-нибудь вздумается посетить квартиру этой зануды Маскувена.

Ничего не забыли? Указания на коммутатор. Записывать все телефонные разговоры графини и Ле Клоагенов. Никогда ведь не угадаешь…

Парнем с золотыми зубами займутся отделы светского общества и азартных игр: завтра же на всех ипподромах…

— До понедельника, старина!

— Удачного воскресенья, шеф!

Уже надев шляпу, Мегрэ спохватился:

— Понимаешь, остается еще некая мадмуазель Берта. Я, вероятно, идиот, но тем хуже… Словом, в понедельник я должен знать все, чем она занималась.

— Хорошенькая, шеф?

— Персик… Персик, не лишенный сердца.

И, пожав всем руки, Мегрэ спускается по пыльной лестнице уголовной полиции.

4. Две щуки господина Блеза

Бывают дни, которые неизвестно почему как бы концентрируют в себе целый сезон, целую эпоху, целую гамму переживаний. Ночь с субботы на воскресенье в Морсане олицетворяли для Мегрэ квинтэссенцию лета, речное прибрежье, легкую жизнь, ее беззаботность и простые радости.

Лампы, которые к концу обеда пришлось зажечь под деревьями; листва, приобретшая темно-зеленый оттенок, красивый, словно на старинных шпалерах; белая дымка над текучим зеркалом Сены; смех за столиками; мечтательные голоса влюбленных…

Когда супруги Мегрэ уже легли, кто-то вынес на террасу проигрыватель, и они еще долго слушали негромкую легкую музыку и скрип гравия под ногами танцующих.

Спал ли комиссар в эту ночь? Пристройка к гостинице «Голубок», где находился их номер, с ее железной наружной лестницей и балконом вокруг второго этажа, наводила на мысль о корабле. Номера были узкие, как каюты: стены, выбеленные известкой, железная кровать, умывальник, карниз из некрашеного дерева, кретоновые гардины. Эту ночь все спали, распахнув окна и двери в августовскую тьму.

— Места тебе хватает? — шепнула г-жа Мегрэ, вжимаясь в стену.

Куда там! Кровать была слишком узка для двоих. Не успел Мегрэ задремать, как в сон его ворвались посторонние шумы. Сперва, около трех, плеск весел, звяканье цепи отвязываемой лодки. Комиссар сообразил, что это Изидор, рабочий при гостинице и мастер на все руки, отправляется проверять свои верши.

Потом расхныкался младенец. Среди клиентов преобладали молодые супруги; кроме них тут жили два зубных врача, страховой инспектор, продавщицы крупных домов мод — все люди веселые, простые…