«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства - [2]
У «Подлинных имен» есть и предшественники. Например, «Короли на заклание» Пола Андерсона (1962 г.) и «Наездник ударной волны» Джона Браннера (1975 г.). Где-то в конце семидесятых вышла интерактивная ролевая игра в Сети (буду признателен за точную ссылку). И, разумеется, невероятная статья Вэнивара Буша «Как мыслим мы» (1945 г.) и «Проект Xanadu» Теодора Нельсона (начиная с 1965 года).
Лучшие идеи в «Подлинных именах» возникали у меня почти подсознательно по ходу работы, другие обуславливались рамками сюжета. (Далее следуют раскопки нигде не задокументированных собственных воспоминаний о том времени!) Описание сети появилось под влиянием моих взаимодействий с главным университетским компьютером. Вообразить его в увеличенном масштабе и прикинуть последствия не представляло труда; так определились ключевые элементы истории. О законе Мура при написании «Подлинных имен» я уже знал. И, думаю, ненамного ошибся в предположениях относительно роста вычислительных мощностей. Действие повести разворачивается на самом краю возникшей в сети технологической Сингулярности, однако сверхчеловеческая автоматизация по большей части осталась за кадром. (Кое-что относительно будущего угадано мной неверно, или это будущее еще не наступило. Опубликованная в этом издании версия повести подверглась незначительной правке, но, насколько мне известно, она касается только орфографии и пунктуации. На мой взгляд, «исправления» в самой истории сделали бы ее менее интересной, а так есть возможность сравнить, что сбылось, а что нет.)
Некоторые из предсказаний в «Подлинных именах» – попадание пальцем в небо. Например, хакеры пользуются пропускной способностью в «пятьдесят тысяч бод», подключаясь с домашних компьютеров. «Бод» – неправильный термин, следовало написать «бит в секунду». Однако «пятьдесят тысяч бит в секунду» угаданы верно, даже несмотря на то, что в 1999 году многие пользователи уже могли позволить себе и более быстрое соединение. Подключение из дома в «Подлинных именах» могло быть гораздо шире, но мне казалось, что секретные, непрослеживаемые каналы должны быть более скромными из-за издержек, связанных с необходимостью заметать следы. (На самом деле в таких секретных каналах связи задержки были бы еще заметнее, просто я до этого не додумался.) Из-за низкой пропускной способности задачу проекции изображения пришлось перекинуть на сторону пользователя («Портал ЭЭГ», управляемый воображением игрока). Я до сих пор под впечатлением от разговора с Чипом Морнингстаром и Рэнди Фармером на Конференции хакеров несколько лет назад об их успехах с Habitat. Чип и Рэнди воплотили эту идею в жизнь при связи в триста бит в секунду и с протоколом, вызывающим фрагменты изображений с локальных дисков самих пользователей.
Пользовательская среда эпохи Интернета 1999 года далека от волшебного пространства «Подлинных имен» (действие которых разворачивается примерно в 2014 году). Однако при написании повести магия буквально окружала меня повсюду, куда бы я ни посмотрел. Придуманная концепция «Подлинных имен» идеально отражает важность настоящих имен в Сети. А колдовские метафоры распространены даже в программировании серьезных коммерческих продуктов, отчасти ради шутки, а отчасти потому, что такая терминология очень удобна для убедительных аргументов. (Любопытно, что рациональную подоплеку начинают приобретать даже суеверия. Мало кто в наши дни верит, что, просыпав соль, надо бросить щепотку через левое плечо для отвода беды. При этом я готов поклясться, что чуть ли не каждый пользователь подмечает такие же несуществующие связи и выполняет настолько же несуразные действия у себя на компьютере. Например: «Мое сверхсложное приложение постоянно виснет, как только я открываю окно календаря в другом приложении» – и человек перестает смотреть в календарь при работе со сверхсложным приложением. До появления компьютеров жизнь протекала достаточно медленно, чтобы проверять подобные закономерности и делать на их основании логические выводы. В компьютерных программах все гораздо сложнее и запутаннее, и зачастую у нас просто нет времени идти дальше подозрений и как следует анализировать совпадения.)
Так что терминология волшебства идеально подходит для программирования. И конечно же, образность колдовства пригодилась мне, создателю Иного Плана, как нельзя более кстати. Благодаря волшебству и тому, что оно олицетворяет в реальном мире, возникло немало забавных ассоциаций. Именно они стали главной причиной того, что история так легко писалась. Волшебные метафоры послужили мощным подспорьем в выборе терминов (таких как «подлинное имя», например).
К сожалению, даже самые удачные метафоры ограничивают воображение. Так и я стал воплощением высказывания Марка Твена о том, что «разница между правильным и почти правильным словом такая же, как между светом молнии и светлячком». Одно из центральных понятий в «Подлинных именах» – виртуальная среда, место, где люди общаются во всемирной компьютерной Сети. Я долго думал над термином и не нашел ничего лучше, как обозвать его «Иным Планом». Увы, это всего лишь мерцание светлячка по сравнению с заревом «киберпространства». (Хотя, может, «Иной План» не так и безнадежен. Ребята, работающие над экранизацией повести, называют себя «кадрами Иного Плана», ха-ха.)
Создание интеллекта, превосходящего человеческий, произойдет в ближайшие тридцать лет. …Это та самая точка, где наши прежние модели перестают работать, и в свои права вступает новая реальность. Как приближение Сингулярности повлияет на человеческое мировоззрение? И что случится в течение пары месяцев (или пары дней) после этого? В моем распоряжении есть только аналогия, на которую я могу указать: возникновение человечества. Мы окажемся в постчеловеческой эпохе…– это цитата из программной статьи Вернора Винджа «Грядущая технологическая сингулярность», одной из самых часто упоминаемых работ об искусственном интеллекте за последние 25 лет.
«Глубина в небе» в чем-то продолжает, а в чем-то и предваряет «Пламя над бездной», книгу-сенсацию, удостоенную премии Хьюго и признанную наиболее значительным произведением 90-х годов ХХ века в жанре космической саги.Над вселенной может пролететь тысячелетие, но приключения Фама Нювена, легендарного героя Людского Космоса, не заканчиваются – ибо время над ним не властно!Данный роман также удостоился премии Хьюго в 2000 году.
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
Спустя почти двадцать лет Вернор Виндж создал продолжение своего незабываемого шедевра «Пламя над бездной». А на планете Когтей прошло десять лет со дня катастрофы, которая уничтожила человечество наряду с неисчислимым множеством иных разумных рас Запределья, загнав маленькую горстку людей и парочку мыслящих кораллов-наездников в диковатый мир стайных разумов. К моменту появления людей цивилизация Когтей примерно соответствовала Средневековью Старой Земли. На помощь кораблю Высокой Лаборатории, в последнем отчаянном рывке спасшему более сотни человеческих детей от Погибели, пришел экипаж «Внеполосного-II», корабля из верхних Зон Мысли.
Вернор Виндж – один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много – романы «Мир Гримма» и «Острие» и цикл «Сквозь настоящее», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Пламя над бездной» занимает среди написанного Винджем особое место. Это – роман-сенсация, роман, который сразу же после публикации был удостоен премии «Хьюго» и признан наиболее значительным произведением 90-х годов в жанре космической саги.
«Пламя над бездной».«Глубина в небе».И теперь – «Дети Неба».Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности – Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
«Волшебная гора» – туберкулезный санаторий в Швейцарских Альпах. Его обитатели вынуждены находиться здесь годами, общаясь с внешним миром лишь редкими письмами и телеграммами. Здесь время течет незаметно, жизнь и смерть утрачивают смысл, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту и значимость. Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность для обитателей санатория словно отмечены тенью небытия… Эта история имеет множество возможных прочтений – мощнейшее философское исследование жизненных основ, тонкий психологический анализ разных типов человеческого характера, отношений, погружение в историю культуры, религии и в историю вообще – Манн изобразил общество в канун Первой мировой войны.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Два полных авторских сборника – «Приключения Шерлока Холмса» и «Возвращение Шерлока Холмса». Здесь будут жених, опасающийся мести бывшей возлюбленной, и невеста, брошенная в день венчания; загадочные апельсиновые зернышки и тайный код пляшущих человечков, смертоносный китобойный гарпун и рождественский гусь с сюрпризом… Но главное – главное, что здесь будет, – это удивительная атмосфера старой доброй Англии со всеми ее красками, запахами и звуками. И даже если вы знаете наизусть все истории о знаменитом дуэте, вы все равно не сможете отказать себе в удовольствии в который раз открыть книгу, а вместе с ней – и знакомую дверь на Бейкер-стрит, 221-b.