Подлинная история. Прыжок в столкновение. - [6]

Для того, чтобы просто устроить похищение, Ник был слишком умен. Иными словами, он понимал, что к Энгусу Термопайлу так запросто не подступишься. Тот умел позаботиться о себе: каковы бы ни были его преступления и пороки, все, что могло пролить на них свет, хранилось в строжайшей тайне на борту «Красотки», а вздумай Ник проникнуть туда – на защиту неприкосновенности собственности Термопайла, вне зависимости от его репутации, встала бы Служба безопасности Станции.

Ничего не предпринимая, Ник сидел в баре, до потемнения в глазах смотрел на Мори Хайленд, прислушивался, приглядывался и ждал своего часа. Ждал, когда Энгус Термопайл предпримет опрометчивый шаг.

Ник не мог позволить себе упустить этот момент. Он хотел добиться того, что было не под силу Службе безопасности – проникнуть в тайну Энгуса. И выдать его правосудию. Ведь только арест Энгуса мог дать Нику возможность увезти Мори.

А он страстно желал увезти Мори.

А еще он желал взять верх над Энгусом Термопайлом.

Имелись ли у него и другие причины для избранного им образа действий в секторе Дельта, никто не знал.

Вышло так, что удача улыбнулась ему раньше, чем он мог рассчитывать. Возможно, обладание такой женщиной, как Мори, сделало Энгуса излишне самоуверенным, даже хвастливым. Возможно (если такое вообще возможно), он стал еще более алчным, чем прежде. А возможно наживка оказалась столь привлекательной, что ему не удалось перебороть искушение. Так или иначе, но ожидаемый опрометчивый шаг Энгус совершил всего через пару недель после того, как впервые появился с Мори в «Мэллориз».

Направленный с Земли и прибывавший по какой-то причине с опережением графика корабль с припасами подал сигнал бедствия. Прежде чем сигнал оборвался, его приняли все приемники Станции. Судя по всему, один из членов экипажа испытал приступ гравитационной болезни. Едва корабль пересек гиперпространство и вышел в обычное пространство, этот несчастный вывел из строя память навигационного компьютера. Прежде чем товарищи по команде успели взять безумца под контроль, корабль полностью потерял ориентацию. Капитан не имел возможности не только продолжить полет, но даже установить свое местонахождение. Но на этом несчастья не закончились: резкий обрыв связи наводил на мысль о выходе из строя еще и коммуникационных систем.

Иными словами, где-то в пространстве, на фоне звезд, блуждал потерявшийся, беспомощный корабль со стоившим целого состояния годовым запасом еды, медикаментов и оборудования. Выпотрошить его было бы мечтой каждого пирата.

Это, разумеется, прекрасно понимала администрация Станции. Почти сразу по приеме сигнала Центр запретил покидать Станцию всем кораблям, не входившим в состав официальной поисковой экспедиции или не принявших на борт сотрудника Службы безопасности, дабы тот мог проконтролировать действия экипажа. Таков был обычный порядок, уважавшийся всеми, включая даже пиратов. Все корабли, участвовавшие в поиске, вне зависимости от того, который из них обнаружил терпящего бедствие, имели право на получение награды, тогда как по нарушавшим этот приказ разрешалось открывать огонь без предупреждения.

Но на сей раз приказ, во всяком случае формально, нарушен не был. Двум кораблям – «Красотке» и «Мечте капитана» – каким-то образом удалось стартовать за несколько секунд до объявления запрета.

Впрочем, Центр все-таки счел запрет нарушенным: обоим кораблям направили распоряжение вернуться. По ним даже произвели предупредительные выстрелы.

Ник Саккорсо отреагировал с великолепной непринужденностью: «Мечта капитана» исчезла со сканеров Станции.

Корабль исчез в результате изощренного маневра, именовавшегося «прыжок вслепую», – действия, представлявшего собой чрезвычайно кратковременный (всего на долю секунды) скачок через гиперпространство, в результате которого корабль мгновенно перемещался на пятьдесят, а то и на сто тысяч километров. Всякий, решавшийся на такой маневр, рисковал тем, что его корабль будет разорван на части пространственным давлением или вынырнет из гиперпространства при слишком большой перегрузке, однако Нику все удалось. Он благополучно убрался.

«Красотка», судя по ее виду, нипочем не выдержала бы подобного напряжения, но оно ей и не грозило по причине отсутствия тахионного двигателя. Энгус Термопайл предпочел иной, совершенно неожиданный ход. После первых же предупредительных выстрелов он начал передавать сигнал бедствия.

– Не стреляйте! – Звучало во всех приемниках станции. – Я потерял управление. Замыкание в системе. Пытаюсь повернуть, но ничего не выходит. На борту задымление!

Разумеется, никто ему не поверил, однако Центр не мог позволить себе проигнорировать хотя бы малейшую возможность того, что сообщение об аварии окажется правдивым. Ситуацию следовало осмыслить, что требовало времени. Не столь уж долгого, всего нескольких секунд, – но этого вполне хватило, чтобы Энгус успел запустить двигатели форсированной тяги, о наличии которых у него никто и не подозревал. По той простой причине, что все считали «Красотку» неспособной выдерживать подобные перегрузки.

Как и Ник Саккорсо, он ускользнул.