Подержанные души - [72]
На шее у нее была повязана розовая ленточка, а розовый наряд был из тех, что шила Одри. Посередине ее груди очень ярко тлел красный огонек, и Вихлявый Чарли подпрыгнул и защелкал когтями, до того это ему понравилось.
– Ш-ш-ш, – произнесла кошачья личность. Ко рту она поднесла пальчик, и Вихлявый Чарли понял, что ему лучше вести себя тихо: Одри и Большой Чарли делали так все время. Она показала на середину большой комнаты, потом похлопала по местечку рядом с собой на лестнице, чтобы он тоже сел. Он сел и стал смотреть. – Je m’appelle Helen[54], – произнесла кошачья личность.
Вихлявый Чарли не мог разобрать, что это за белиберду она городит, но личность была мила, потому-то он и сел – и потому-то стал наблюдать за зрелищем, какое разворачивалось посередине большой норы.
– Мяч, – произнес он, показывая на то место в толпе, куда мог укатиться его мячик.
На сцену вынесли радиоприемник и поставили его на стол рядом с только что сшитым телом. Парнишка в красном поднял свою вилку-ложку и произнес:
– Сейчас Фтиб Мудрый даст жизнь одному из На-рода.
Толпа согласно загомонила:
– Фтиб Мудрый. Фтиб Мудрый. Фтиб Мудрый. – Слова эти давались не всем, и кое-кто просто рычал в этом ритме или топал ногами. – Фтиб Мудрый! Фтиб Мудрый! Фтиб Мудрый!
Вилко-ложкий Парнишка вытащил из своего красного мундира какие-то бумажки и разложил их на сцене, после чего взялся произносить нараспев что-то на другом языке. Вихлявый Чарли видел такие же бумажки у Одри в комнате с книжками и знал, что их не полагается лизать и жевать – или пускать на них слюни. Вот только не знал он того, что это были те самые особые бумаги, которые Одри отдал верховный лама ее – монастыря в Тибете, и ей, вероятно, не следовало разбрасывать их так, как она поступала со всеми своими вещами, поскольку еще не очень привыкла чем бы то ни было владеть.
В общем, Вилко-ложкий Парнишка все пел и пел, и немного погодя свет из радиоприемника переместился по воздуху и осел на грудь того тела, которое они только что сшили. И все сказали “уууу” и “аааа”, а если не могли разговаривать, то преимущественно зашипели или зацокали, но когда свет переместился, тело дернулось. И дернулось еще раз.
Вилко-ложкий Парнишка перестал тянуть свое, выпрямился над телом и произнес:
– Он жив!
– Жив! – выдохнули в один голос все, и Вихлявый Чарли запрыгал на месте, и разразился самыми своими взбудораженными звуками, и защелкал когтями, потому что всё тут было так чудесно, а все – аккурат его размерчика. – Жив! – сказали все. И тело село. Новая маленькая личность огляделась.
Вихлявый Чарли подскочил с места и, распевая вместе со всеми остальными, поскакал вниз по ступенькам, пощелкивая когтями.
– Жив! Жив! Жив!
Вилко-ложкий Парень опустил свою вилко-ложку, и петь все перестали.
– Жив! Жив! Жив! – пел себе дальше Вихлявый – Чарли. И все повернулись и посмотрели на него – даже новая личность, поэтому Вихлявый Чарли убавил громкости и остановился на лестнице на полпути вниз.
– Не наш, – произнес Вилко-ложкий Парень, тыча своей вилко-ложкой в Вихлявого Чарли.
– Не наш! Не наш! Не наш! – распевно подхватили все и тоже показали на него.
– Не наш! Не наш! Не наш! – завел Вихлявый Чарли, радуясь, что ему больше не нужно петь одному.
Вилко-ложкий Парень спустился со сцены, и толпа перед ним расступилась, давая ему пройти. Он взошел по лестнице и оказался прямо перед Вихлявым Чарли.
– Фтиб Мудрый требует тишины! – крикнул Вилко-ложкий Парень.
– Не наш. Не наш. Не наш, – пел дальше Вихлявый Чарли, хотя вся остальная толпа явно подвела его под монастырь. Наконец и он стих и огляделся, надеясь, что кто-нибудь до сих пор поет, но никто больше не пел.
– Я Фтиб Мудрый, – произнес Вилко-ложкий Парень. Он показал на свой красный мундир с сияющими золотыми пуговицами.
– Стив, – произнес Вихлявый Чарли.
– Нет. Фтиб, – ответил Фтиб. – Я не знал, кто я, а теперь вспомнил. Я вождь Народа. Я Фтиб.
– Стив, – сказал Вихлявый Чарли.
– Стив! Стив! Стив! – загомонила толпа.
– Нет! – заорал Фтиб. – Она сложила наши души в эти сосуды, и нам дали ложные имена. Тогда меня звали Боб, но теперь к нам вернулись настоящие прозванья. Мы помним!
– Стив! Стив! Стив! – скандировала толпа.
– Нет, тупоебики! – закричал Фтиб, хотя и он уже не выглядел уверенным в себе, как это было вначале. – Ты не наш. Ты не из Народа. Ты неполон. – Он показал на красный огонек у себя в груди, затем обвел лапкой громадную гору предметов, тоже красных. – Тебе чего-то не хватает!
– Дай зыр, – произнес Вихлявый Чарли.
– Дай зыр! Дай зыр! Дай зыр! – завелся Народ.
Фтиб взревел:
– Она дала нам отвратительный облик и не дала памяти, но теперь у нас есть память.
– Дай зыр! Дай зыр! Дай зыр!
– Заткнитесь! – рявкнул Фтиб, и все заткнулись. – Она не дала нам голосов, но у нового Народа есть голоса!
– Дай зыр! Дай зыр! Дай зыр!
– Она не дала нам губ. Но мы отрастили себе губы! – произнес Фтиб.
– Гу-бы! Гу-бы! Гу-бы! – заголосил Народ.
– Губы, – произнес Вихлявый Чарли, протягивая Фтибу свою неимоверную елду, которую Фтиб Мудрый мудро выпустил из лапок наземь.
– Еще бы, у тебя есть вот
