Подъем Испанской империи. Реки золота - [206]

Прежде чем этот приказ прибыл в Испанию, комунерос отправили отряд солдат в Вальядолид с приказом арестовать Совет королевства. Им это не удалось, но они сумели схватить двух королевских секретарей – Бартоломе Руиса де Кастанеду и Хуана де Самано. Остальная часть совета – даже гордый епископ Фонсека – бежали. Силы лоялистов под командованием брата епископа Фонсеки, Антонио, который прославился своим благоразумием, проявленным в войне против Наварры, попытались атаковать Сеговию. Они были разбиты и направили усилия на поиск артиллерии в богатом городе Медина-дель-Кампо. Фонсека и здесь потерпел неудачу – на него напали горожане. Город загорелся, и большая часть его знаменитого рынка и королевского квартала сгорела дотла. Последствия пожара оказались почти что фатальными для лоялистов, поскольку уничтожение рынка лишь разъярило жителей до того времени бездействовавших городов на юге: Медина-дель-Кампо была центром всей испанской экономики.

В сентябре 1520 года в Севилье, де-факто столице новой империи, состоялась попытка переворота, предпринятая Хуаном де Фигероа, братом герцога Аркоса. Здешний конфликт представлял собой новую главу в хронике старинной вражды между семьями Понсе де Леон и Гусман: первых возмущала предположительная жадность муниципального казначея, Франсиско де Алькасара, и наличие у власти конверсос, которые считались протеже Гусманов. Представитель Короны, коррехидор, боялся возвращаться из Коруньи, где он проголосовал за субсидии королю, поскольку подобное право принадлежало Андресу де Вергаре, главному судье, перебравшемуся во дворец герцогов Медина Сидония. Другие города Испании испытывали схожие «взрывы». Все началось с новых идеалов, но вскоре верх взяла старая политика{1619}.

2 сентября в доминиканском монастыре Сан-Пабло в Севилье Хуан де Фигероа и группа недовольных аристократов, включая разорившегося казначея Луиса де Медину, Франсиско де Леона, вместе с Педро и Перафаном де Вилясисом, задумали учинить бойню конверсо. Сколько достойных горожан потеряли доход из-за того, что высокие посты заняли эти сомнительные христиане?{1620} Первой целью была семья Алькасар, поскольку казначей, Франсиско де Алькасар, наиболее ответственный чиновник, недавно повысил местные налоги{1621}.

Фигероа повел около четырех сотен последователей к собору по Калье-Сьерпес. Теперь это известная дорога для тех, кто совершает паломничество в Севилью во время Страстной недели. Однако путь им возле монастыря Сан-Франсиско преградили вооруженные люди. Пусть радикалов остановили, но зловещие выкрики с требованием повешений породили такую панику, что высокопоставленные конверсо, такие как Хуан де Кордова, ювелир-банкир, Хуан Варела, продавец книг, и другие коммерсанты с Калье Генова написали письмо Карлу, где клялись ему в верности и просили о защите{1622}. Под этим письмом позднее подпишутся многие уважаемые горожане, включая печатников Томаса Унгута, Диего де Талаверу, Гонзало де Роэласа и Хуана де Вальядолида, некоторые из них являлись конверсо, а кое-кто даже реконсилиадо{1623}.

Фигероа в итоге был впущен в Алькасар его комендантом, Хорхе де Португалем. Но многие из его последователей покинули его, и вскоре он был окружен, хотя епископ Деса предложил ему компромисс, от которого он отказался. Алькасар атаковали сторонники короля, и он был захвачен с потерями, причем Фигероа оказался ранен. Он стал пленником архиепископа, в то время как двое его последователей были повешены: продавец сыра Франсиско Лопес – 23 октября и музыкант (violero) Хуан Веласкес – 6 ноября.

Странная гражданская война в остальной Испании также была далека от завершения. Акура, епископ Саморы, вместе с двумя тысячами вооруженных людей начал мощное, популярное, фактически антиаристократическое движение на территории своих владений. Этот епископ, назначенный папой Юлием II, был бастардом последнего в XV столетии епископа Бургоса и являлся представителем католических монархов в Риме{1624}. В 1521 году он отправился в Толедо, который его люди захватили и чьих горожан убедили назвать его архиепископом.

Также в феврале 1521 года Хуан де Падилья захватил несколько ключевых мест. Повстанцы, похоже, действовали все более успешно. Но трудностью для них было то, что они не знали, что делать с внезапно свалившейся на них властью. Они соглашались, что старый режим нужно свергнуть, – но вот что делать дальше? Экстремисты каждый день получали все больше власти, и социальная революция, казалось, была неминуема. Это была бы национальная социальная революция, уж точно направленная против фламандцев и имперской роли Карла. Но множество торговцев, ранее симпатизировавших протестам, дрожали при одной лишь мысли о ней.

Комунерос отправились в Тордесильяс, к королеве Хуане. Они предложили ей все, чего она желала. Сомневаясь и пребывая в неуверенности, она высказала им свое сочувствие, но благородно, по-королевски, лояльно (с ее собственной точки зрения), если не глупо, отказалась от их предложений. Таким образом она спасла своего сына Карла – однако обрекла себя еще почти на 35 лет фактического заточения в отвратительных условиях