Подельница - [13]
Дома Замятин вытащил кресло в прихожую. Поставил его так, чтобы в оставленную узкую щель в дверях залы была видна полка стенки, где будет лежать начищенное до блеска кольцо. Затем он, зная, что у ворон сильно развито обоняние, раскрошил на подоконнике лоджии старый плавленый сырок и, подавив в себе волнение, уселся с камерой в кресло.
В течение часа Семен Львович на цыпочках подходил к кухонному окну, чтобы узреть воровку, сидящую на проводе. Больше всего он боялся, что солнце перестанет светить в окна его квартиры, и она не заметит блеска золота. Но он не знал того, что эта ворона слыла аристократкой среди других ворон и не признавала протухшей пищи из мусорного контейнера. Потому, почувствовав сырный запах, она вскоре оказалась на лоджии Семена Львовича.
Сидя в кресле с камерой наготове, он, словно снайпер, терпеливо выжидал появление противника. Он даже слышал какие-то шорохи, доносившиеся из лоджии, но, не нарушая маскировки, сдерживая дыхание, упорно продолжал выжидать.
Часа три просидел Замятин в засаде. Проснулся он от холода. Из раскрытой балконной двери тянуло вечерней прохладой, а отопление было отключено. Он встал с кресла, поднял с пола оброненную им камеру, осмотрел ее и пошел в залу. Кольцо лежало на месте. Он прошел на лоджию и там проделал несколько гимнастических упражнений. Повернувшись в пол-оборота, он с удивлением увидел на подоконнике блестевшую вместо раскрошенного им сыра золотую цепочку.
5
Да, всего мог ожидать начальник убойного отдела майор Аверкин от бывшего коллеги, ныне пенсионера и частного сыщика Семена Львовича Замятина, но только не сумасшествия. Выслушивая его бред, Аверкин и сам начал подумывать о выходе на пенсию, о рыбалке в нейтральных водах далекой северной реки, о большущих муравейниках, в которых он будет лечить свои натруженные руки, о мизерной пенсии, начисленной ему государственными слугами из пенсионного фонда…
— …И ты понимаешь, Палыч, насколько умны эти пернатые! Если им дать вволю пожить еще этак лет… триста, они нас всех угробят. Знаешь сколько у них плюсов? Вижу, не знаешь: во-первых, они не пьют, не курят, прелюбодействуют в меру… только по весне, в одежде, в обуви не нуждаются… Ты представляешь, к чему все идет? Мало того! Они научились отличать золото от прочих блестящих предметов! А это вопрос государственного уровня…
— Стой! Погоди, — перебил Замятина Аверкин. — Давай-ка по существу.
— По существу. Ага. Давай. Короче, эта ворона натаскала мне на лоджию за два дня золота столько, что мне можно жить безбедно лет двести. Усек? А? Ущучил?!
— Н-ну-у, в какой-то мере… — промычал бывший коллега по службе.
— Я что тебе втюхиваю, и никак не могу втюхать?! Эта ворона дрессированнная! — Замятин откинулся на спинку стула. — Ты представляешь, сколько она уже смогла наворовать своим кормильцам? Конечно, я мог бы замолчать этот факт и наслаждаться жизнью, имея столько золотишка. Тем более что она продолжает его таскать ко мне на лоджию. Но я, отдавший полжизни органам, просто не имею права это делать! Понимаешь?
— Понимаю. Чего ты хочешь?
— Я? Да ничего. Цепочку соседке вернуть, да и только.
— Так и отдай!
— Не могу! Не имею права! Заведи дело… а потом уж…
— Ладно, вот чистая папка, вот бумага… на, заводи дело. Что ты напишешь в графе Ф.И.О.?! Клара Карловна Карлушина?
— Дурак ты, Палыч. Готовое дело дарю, а ты… Ладно, вижу, не до меня вам тут, пойду… — Замятин быстро встал со стула и решительно направился к выходу.
— Да ты постой! Погоди! — закричал ему вдогонку Аверкин. Замятин задержался в дверях. Аверкин поднял трубку внутренней связи. — Василий Трофимович, зайди-ка ко мне. — Он глянул на Аверкина. — Садись вон и не нервничай. Вредно в нашем возрасте… нервничать. Кино у тебя снято, конечно, забавное, только факт-то работает не в твою пользу.
— Так я и прошу подмогнуть, самую малость. Проверим ту лоджию, и все станет хоккей.
Раздался стук в дверь, и в кабинет вошел старший лейтенант Мышкин. Увидев его, Замятин крякнул в кулак. Мышкин ему кивнул.
— З-здрасьте, — вымолвил он и вопросительно посмотрел на своего начальника.
— Да проходи ты, садись! — поторопил подчиненного Аверкин. — Ну, как у вас, продвинулось?
— Продвинулось, товарищ майор. Номер телефона хозяина пробили. Через спорткомитет…
— Так. И что же? — Аверкин подался вперед и уперся грудью в крышку стола.
— Не доступен, товарищ майор. Выключен, либо вне зоны действия. Ольга с утра беспрестанно его домогается.
— Домогается? Ну, пусть домогается. Может, он на тренировке. Не будет же он с собой трубку таскать. Так. — Начальник выдвинул ящик стола, порылся в нем и извлек оттуда автомобильные ключи. — Нате вот… — бросил он ключи на стол, ближе к Васе. — Пользуйтесь.
— Спасибо! — радостно схватил ключи старший лейтенант. — Ну, теперь-то…
— Заправить не забудь, Шумахер, — перебил его Аверкин.
— А, это?.. — оглянувшись на посетителя, Вася потер тремя пальцами друг о друга.
— Заправишь на свои. Принесешь чек, бухгалтерия оплатит.
— Так оплатит в следующем месяце! — возмутился несправедливому решению начальника подчиненный.
— Ну, все! Не нравится, как говорится, не ешь… — закрыл эту тему майор Аверкин.
Роман в первую очередь о любви, о судьбах трёх поколений, о стремлении молодых людей к лучшей жизни, не смотря на всяческие неожиданные подножки типа «переходного периода от социализма к капитализму». Сама жизнь подсказывает разумному, с благородными (либо напротив) генами человеку как ему нужно прожить данный неизвестно кем, (в моём случае Богом), отрезок времени – с конца восьмидесятых и до наших дней. Первые главы романа напомнят о недалёком социалистическом прошлом, в котором существовали дедушки и родители главных героев произведения, Алёнки, Сергуни, и др.
В самом начале нового века, а может быть и в конце старого (на самом деле все подряд путались в сроках наступления миллениума), Катя Малышева получила от бывшего компаньона Валентина поручение, точнее он попросил оказать ему платную любезность, а именно познакомиться с заслуженной старой дамой, на которую никто в агентстве «Аргус» не мог угодить. Катя без особой охоты взялась за дело, однако очень скоро оно стало усложняться. Водоворот событий увлек Катю за собой, а Валентину пришлось её искать в печальных сомнениях жива она или уже нет…
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Смерть – какая она? Страшная? Или наоборот – освободительная? Кто решает кому жить, а кому нет? Журналист Максим Котов недавно пережил самую страшную потерю. Неизвестный вирус унёс жизнь его ребёнка. «Так бывает…» – сказали врачи. Но Максим уверен, что смерть его дочери – не случайность, а часть большого заговора. И в этом заговоре его ребенку была отведена роль пешки, которой с легкостью пожертвовали ради достижения «большой цели». Котов решает найти виновного и отомстить. Но чем больше он углубляется в расследование, тем запутаннее становится история.
Эта история начинается с ограбления с трагическим финалом: немолодой хозяин загородного дома погибает от рук неизвестных преступников. Однако в этой истории оказывается не так все просто, и сам погибший несет ответственность за то, что с ним произошло. Рассказ «Вода из колодца» седьмой в ряду цикла «Дыхание мегаполиса». Главным героем этого цикла является следователь Дмитрий Владимиров, который на этот раз должен разобраться в хитросплетениях одной запутанной семейной драмы.
