Поддельный шотландец. Дилогия - [49]

   Я не заставил себя упрашивать -- спать действительно хотелось зверски. Между вершинами скал ветром нанесло немного торфяной земли, на которой выросло несколько папоротников, и так образовалась для меня постель. Последнее, что я слышал, был разносящийся окрест крик орлов. Мне тут же начали сниться эротические сновидения с участием давешней служанки и Ленки, моей подруги из прошлой жизни. Вообще-то в ней было немало женщин, особенно до моей женитьбы, так как я пользовался популярностью среди особ противоположного пола. Но, вернувшись с войны без ног ниже колен, я вызывал у них уже далеко не вожделение, а жалость в лучшем случае. А то и брезгливость, как у бывшей жены. Ленка была приятным исключением, она игнорировала моё вынужденное уродство, как будто его и не было. Даже предлагала выйти за меня замуж, но она мне слишком нравилась, чтобы я мог позволить ей связать свою судьбу с калекой. В принципе, одним из основных побудительных мотивов добровольного ухода из жизни как раз и являлось моё желание окончательно развязать ей руки.

   Так вот, мне снилось, что мы, я, Ленка и милая служанка, сидим в моей бывшей квартире, за накрытым столом. Вроде бы какой-то праздник, горожане за окном ходят разнаряженные, а издали, от Дворца Культуры, долетает музыка праздничного концерта. И вроде как Цой поёт "Перемен требуют наши сердца"... А Ленка мне и говорит:

   ?  Не слыхал ты когда байку про Человека и Добрый Народец?  ? Я понял, что она имеет в виду гномов.

   ?  Нет,  ? сказал я,  ? и слышать не желаю, давай лучше споём.

   ?  С вашего дозволения, мистер Бэлфур, я всё-таки вам её расскажу, ? всё-таки продолжила Ленка голосом Алана. ? Выбросило, стало быть, человека после кораблекрушения на скалу посреди моря, и надо же так случиться, чтобы на ту самую, какую облюбовал себе добрый народец, который отдыхал там всякий раз по пути в Ирландию. Называют скалу эту Скерривор, и стоит она невдалеке от того места, где мы потерпели крушение. Ну, давай, значит, человек плакать: "Ах, если бы мне перед смертью ребеночка своего любимого повидать!" ? и так это он убивался, что сжалился над ним король доброго народца, да и велел одному гномику слетать, принести малыша в заплечном мешке, и положить под бок этому человеку, пока тот спит. Просыпается человек, смотрит, рядом мешок, и в мешке что-то шевелится. А был он, видать, из тех людей, что постоянно опасаются, как бы чего не вышло; вот и подумал, вдруг там змея? И для пущей верности, перед тем, как открыть мешок, возьми да и проткни его пару раз кинжалом: глядь, а ребенок-то его мёртвенький...

   ? Ну и к чему ты мне такие ужасы за столом рассказываешь? ? возмутился я.

   ? Да вот, ребёночка что-то захотелось, ? ответила она серьёзным голосом, смахнув набежавшую слезу.

   ? Эй, эй! ? испугался я вырисовывающейся перспективе, ? Ты же всегда мне говорила, что любишь не столько детей, сколько сам процесс их изготовления!

   ? Да она шутит, ? успокоила меня служанка, до этого молчавшая. ? Меня вот другое интересует, был ли ты когда-нибудь в постели сразу с двумя женщинами?

   Я, шокированный подобными перспективами, смог только отрицательно покачать головой.

   ? А хочешь? ? спросила она, вставая и скидывая блузку, дерзко выпустив на свободу идеальной формы грудь, с набухшими от прилива крови сосками. Ленка тоже начала энергично раздеваться, и мы втроём скользнули из-за стола к ближайшему дивану...

   На заднем же плане кто-то голосом Рыжего Лиса бубнил, что "подобные желания обычно возникают у мужчин нарциссического склада, нуждающихся в постоянной подпитке собственной самооценки. Дело в том, что мужчина, переспавший одновременно с двумя красотками, получает чуть ли не пожизненное право называть себя половым гигантом. В минуты отчаяния, неудовлетворенности собой, этот "герой" сможет окунуться в воспоминания и с мыслью "было же, есть чем гордиться" найдет в себе силы идти вперед. Ещё хуже стремление завести гарем, о подобной чуши вообще чаще всего мечтают те девственники, на которых женщины не обращают ровно никакого внимания...".

   На этом месте мой кошмар внезапно прервался. Было около девяти часов утра, когда Алан резко разбудил меня, при этом зажав мой рот ладонью. Я еле удержал свою левую руку, которой чуть не зарядил рефлекторно спросонья ему в подбородок.

   -- Тсс,  -- прошептал он, нисколько не подозревая о моих и чуть не состоявшихся собственных проблемах.  -- Ни звука...

   -- Что случилось? -- хрипло прошептал я, удивленный его испуганным и мрачным лицом,  -- нас нашли?

   Он молча выглянул из-за угла скалы и знаком пригласил меня сделать то же.

   Стоял ясный, безоблачный и очень жаркий день. Долина была видна отчетливо, как на картине. В полумиле от нас, на берегу реки, расположились лагерем солдаты в красных мундирах. Посередине лагеря горел большой костер, и на нем некоторые стряпали. Вблизи, на вершине скалы почти такой же вышины, как наша, стоял часовой, и солнце играло на примкнутом штыке его мушкета. По всему берегу, вдоль течению потока, расставлены были на постах ещё часовые, расположившись то близко друг от друга, то на некотором расстоянии; одни, как и первый, помещались на возвышениях, другие шагали внизу взад и вперед, встречаясь на полдороге. Выше по течению, на местности более открытой, сторожевая цепь поддерживалась конными солдатами, и мы видели, как они разъезжали вдали. Ниже стояли цепью пехотинцы. Но, так как река здесь неожиданно расширялась от впадения в неё крупного ручья, то солдаты были расположены друг от друга на больших расстояниях, и оберегали только броды и камни, служившие для переправы.