Поддельные шедевры - [12]
Но даже среди торговцев «древностями», славившихся на всю Россию, выделялись очаковские купцы братья Гохманы. Если большинство торговало сравнительно небольшими обломками мраморных плит с высеченными на них отдельными греческими буквами и словами, то Гохманы поставили дело на широкую ногу. Доверчивых любителей античных надписей они снабжали большими мраморными досками, украшенными пространными надписями. Начертания букв, обороты речи, наконец, само содержание этих надписей свидетельствовали о том, что дельцы пользовались квалифицированной консультацией незаурядного знатока Ольвии и античной палеографии.
К 1894 году Гохманы, однако, свертывают эту торговлю: рынок был уже наводнен подлинными и фальшивыми надписями, и спрос на них резко падает. Находчивые братья переходят на золото, благо не так далеко, в Одессе, никогда не ощущалось недостатка в искусных ювелирах. Золото оказалось лучшим материалом для драгоценных фальшивок: серебро и олово чернеют от времени, бронза и медь тоже покрываются патиной, а золото, даже если оно и пролежит в земле две тысячи лет, сохраняет блеск и первозданную красоту благородного металла. Немало «античных» ожерелий, перстней, диадем, серег и других украшений прошло через руки ловких купцов.
В 1895 году, то есть за год до появления на свет божий знаменитой тиары, к коллекционеру Фришену из города Николаева пришли крестьяне и рассказали о найденном ими древнем кладе. Они предложили ему золотые кинжал и корону, богато украшенные чеканными гирляндами, фигурными изображениями и посвятительной надписью Ахиллу Понтарху. Только за корону, все золото которой стоило не более 900 рублей, Фришен уплатил бешеные деньги - 10 тысяч рублей.
Но радость собирателя была недолгой. Директор Одесского археологического музея Э. фон Штерн без особого труда разоблачил подделку: начертание букв на короне относилось к IV - III векам до н. э., а на кинжале - к III - IV векам н. э. Таким образом, кинжал должен быть моложе короны примерно на 600 - 800 лет, и в одном кладе они оказаться не могли. Крестьяне же, «открывшие» клад, оказались подставными лицами братьев Гохман.
О том, что тиара Сайтоферна тоже фальшивка, уже в мае 1896 года заявил видный русский ученый, профессор Петербургского университета А. Н. Веселовский. Это же с фактами в руках убедительно доказывал один из крупнейших исследователей того времени Адольф фуртвенглер из Мюнхена. В августе 1896 года он выступил в журнале «Revue Cosmopolis» с обстоятельной статьей, посвященной тиаре скифского царя.
Прежде всего, - призывал Фуртвенглер, - всмотритесь в фигуры короны, в их движения, жесты, лица, одеяния. Разве это стиль античной пластики? Ведь это провинциальные актеры, подменяющие врожденную грацию и благородство древних героев театральным пафосом.
Субъективно? Хорошо. Богов ветров греки всегда изображали в виде рослых атлетов, а здесь - путти детского возраста. Богиня Победы венчает Сайтоферна лаврами. Но за какие заслуги? За удачную охоту? Помилуйте, но две тысячи лет назад охота была настолько обыденным, привычным занятием, что Нике отмечала лишь героев ратных, но не охотничьих подвигов.
И еще. Так ли уж правдоподобна сказка о подарке жителей Ольвии скифу Сайтоферну? Правда, сохранилась так называемая надпись Протогена, повествующая о том, что ольвийцы действительно принесли в дар Сайтоферну 900 слитков золота. Алчному скифу, однако, это показалось мало, и он потребовал еще. Но греки в ответ на эти притязания начали укреплять крепостные стены. Трудно поверить, что в такой напряженной ситуации могла возникнуть тиара как подарок ольвийских греков своему недругу.
И, наконец, последний, но самый сокрушительный аргумент. Фуртвенглер нашел прототипы целого ряда персонажей тиары. И они оказались на произведениях самых разных эпох и из разных, зачастую весьма отдаленных друг от друга мест: на ожерелье V века до н. э., найденном в Тамани, и на вазах из Южной Италии, изделиях из Керчи и так называемом щите Сципиона, хранящемся в Лувре, и других изделиях античных мастеров.
Доказательства Фуртвенглера подкрепил и развил директор Одесского археологического музея Э. фон Штерн. В своем докладе на Археологическом конгрессе в Риге, состоявшемся 2 августа 1896 года, он развернул перед слушателями широкую картину бурной деятельности торговцев подделками на юге России, и в частности братьев Гохман. Расцвету этой «античной лихорадки» способствовало к тому же и то, что над раскопками в Ольвии по существу не было никакого государственного контроля. И все же немыслимо, чтобы такая сенсационная находка, как тиара Сайтоферна, прошла бы не замеченной русскими археологами. Что же касается самой короны скифского царя, то буквы на ней явно скопированы с надписи Протогена.
Нет, тиара Сайтоферна - это не подлинник античного искусства. Это подделка. Пусть тонкая, искусная, но все же фальшивка!
Эти тревожные сигналы из Мюнхена, Петербурга и Одессы, конечно, доходили до Парижа. Однако руководители Лувра пребывали в упоении от своего приобретения. Их уверенность опиралась к тому же на благоприятные высказывания многих видных ученых Франции, Германии и других стран. Постепенно затихли и позабылись голоса немногочисленных скептиков, и волнение, вызванное сокровищем Гохмана, улеглось. Если не все, то во всяком случае подавляющее большинство археологов и музейных работников оставались уверенными в том, что выставленная в Лувре золотая корона - это подлинная тиара скифского царя Сайтоферна, преподнесенная ему ольвийскими греками.
