Поддельные шедевры - [11]
Первые раскопки античных колоний Северного Причерноморья проводились еще в XVIII веке. Потом они были прерваны и возобновились лишь во второй половине XIX века, но уже на новой, научной основе. Боспор, Пантикапея, Херсонес, Ольвия… - эй звучные названия погребенных городов волновали тогда учены› всей Европы. Едва ли не каждый год экспедиции русских археоло' гов совершали поразительные открытия все новых городов и дворцов богатейших погребений и кладов, чудесных скульптур и расписных ваз. Конечно, большинство находок оседало в музеях России, л прежде всего Петербурга, Москвы и Одессы. Тем более желанными казались они работникам европейских музеев. И вдруг такая необыкновенная корона скифского вождя, правившего своими воинственными племенами около 200 года до н. э.!
- Но откуда, герр Гохман, у вас эта тиара?
- Откуда? Чудес на свете не бывает, хотя эта корона - настоящее чудо. Прошлым летом ученые люди работали в Ольвии и неподалеку от нее раскопали скифскую могилу с богатым кладом. Там были похоронены Сайтоферн и его жена. Вот откуда и тиара, и другие украшения. Достались они мне, конечно, за большие деньги. Но ведь надо, чтобы хоть раз в жизни повезло бедному коммерсанту.
Дирекция Императорского музея пригласила в качестве экспертов крупнейших венских археологов и искусствоведов - Бенндорфа, Бормана, Шнейдера и других. И почти все они в один голос подтвердили: да, это действительно тиара скифского царя Сайтоферна, подлинное творение античного художника, произведение высокого класса и высокой ценности. Прекрасная работа, выдававшая руку настоящего мастера, блеск чистого золота, аромат далекой древности и радость открытия произведения большого искусства не оставляли места сомнению. Осторожные предостережения одного-двух скептиков не были приняты во внимание.
Но где взять громадные средства, чтобы заплатить предприимчивому очаковскому купцу, заломившему такую цену, что директора музея только развели руками? И сколько они не уговаривали Гох-мана, сколько не просили уступить или хотя бы подождать, тот был непреклонен. Бережно завернув тиару в тряпки и уложив ее в саквояж, счастливый обладатель скифской короны удалился, оставив огорченных директоров и экспертов.
В тот же вечер в доме № 20 по улице Маргариты, где находилась лавка антиквара Антона Фогеля, состоялись секретные переговоры. В них, помимо хозяина, приняли участие венский маклер Шиманский и уже известный нам Шепсель. Гохман. О чем они договаривались в комнатке позади магазина, осталось неизвестным, но наутро Гохман отбыл в родной Очаков. В марте того же 1896 года Шиманский и Фогель сели в поезд Вена - Париж. Поздней ночью, когда утомленные пассажиры мирно спали, антиквар ни на секунду не выпускал из рук драгоценный рыжеватый саквояж.
Кабинет в Лувре. По одну сторону стола - Фогель и Шиманский, по другую - директор Лувра Кемпфен, руководитель отдела античного искусства Эрон де Вилльфосс, целый синклит авторитетных ученых: Мишон, Равессон-Мольен, Лафенетр, Бенуа, Мишель, Молинье, Соломон Рейнак и многие другие. А между ними, на столе - бесценный дар ольвийских греков, венчавший некогда их грозного соседа скифского царя Сайтоферна.
Восторгам не было конца. Какая чудесная, уникальная вещь! Ведь такой тиары нет ни в одном музее! Конечно, упускать ее нельзя ни в коем случае! Это будет гордость Лувра!
- Господа, какова же будет ваша окончательная цена?
Двести тысяч! По тем временам это были громадные деньги, отпустить которые могла только палата депутатов. Фогель и Шиманский ждать не соглашались. Выручили друзья музея, богатые меценаты Корройе и Теодор Рейнак: они одолжили дирекции Лувра необходимую сумму с тем, чтобы ее вернули после решения парламента.
Итак, предприятие, начатое удачливым купцом из Очакова, увенчалось полным успехом. Шепсель Гохмаи получил 86 тысяч франков, Шиманский за свои «труды» - 40 тысяч и Антон Фогель - 74 тысячи комиссионных. Парламент задним числом утвердил ассигнование на покупку; Корройе и Рейнак получили сполна. А тиара Сайтоферна заняла почетное место в постоянной экспозиции Лувра, неизменно вызывая восторженное удивление специалистов, знатоков и многочисленных посетителей крупнейшего в Западной Европе музея.
Казалось бы, все остались довольными. Но если бы почтенные руководители Лувра снизошли до более внимательного изучения всех обстоятельств, связанных с ослепительной тиарой скифского царя, то вряд ли их спокойствие было бы столь полным и безмятежным.
Ко многим крупным открытиям раньше - да и теперь - нередко присасывались, словно пиявки, оборотистые дельцы, стремящиеся погреть руки там, где царствовали ученые. Так было и в конце XIX века, когда открытия русских археологов в области античной культуры Северного Причерноморья вызывали большой интерес всей научной общественности, любителей и коллекционеров древностей. И немедленно - как грибы после дождя - появилось множество фальшивок, якобы найденных при раскопках. Покупались и продавались поддельные монеты, вазы, керамические статуэтки, надписи на обломках античных мраморов, ювелирные украшения из золота, серебра и бронзы. Нередко для придания этим изделиям достоверности в них вмонтировались подлинные античные фрагменты и детали: цветные камни, медальоны, бронзовые гвозди и т. д. На предметы осторожно наносили необходимые повреждения, какие-то темные пятна, землю, - одним словом, работали мастера своего дела.
