Подбрасывание лисиц и другие забытые и опасные виды спорта - [9]

Несмотря на все благие намерения и надежды своего создателя, баттлбол не вызвал живого отклика в сердцах игроков: с научной дотошностью копируя элементы разных игр, Сарджент не сумел повторить их дух и эмоции. После публикации правил Сарджент организовал небольшую кампанию за включение баттлбола в программу окрестных колледжей, но вскоре оставил эти попытки и посвятил себя преподаванию тонкостей немецкой и шведской гимнастики своим ученицам.

Медвежья травля и медвежьи сады

В наши дни прогулка по южному берегу Темзы от мостов Блэкфрайерс до Лондонского моста – это мирное и относительно бескровное развлечение. Но несколько столетий назад над районом Бэнксайд раздавались звериный рык и восторженные крики тысячи глоток – все это доносилось из трехэтажного здания, от которого к настоящему времени не осталось и следа. Медвежий сад, или Парижский сад, был одной из площадок, где происходила травля медведей. Это развлечение заключалось в том, что свора собак (обычно это были свирепые и сильные староанглийские бульдоги) терзала медведя или какого-нибудь еще экзотического зверя к восторгу купившей билеты публики. Издевательство над медведем стало популярным зрелищем в XIII веке и оставалось в порядке вещей вплоть до XIX столетия.

В самой Британии медведей давным-давно истребили, так что животных для травли приходилось везти из‐за границы, в основном из России. Медведи высоко ценились, за ними хорошо ухаживали, и их было немало – Эразм Роттердамский во время своего пребывания в Англии около 1500 года писал: «Многочисленные медведи содержатся в этой стране для проведения травли». В дошедшем до нас документе из Медвежьего сада за 1590 год можно увидеть список принадлежащих ему медведей, включающий Джерми, Даниэля, Тома Ханкеса, Гарри из Тейма; записи от 1638 года упоминают Джорджа из Кембриджа, Дона Джона, Бена Ханта и Кейт из Кента.

При подготовке к схваткам медведю удаляли когти и клыки. Затем его приковывали к столбу в центре ямы за стальной ошейник, ножные кандалы или, что было особенно распространено в Елизаветинскую эпоху, за кольцо в носу[4].

Служитель тыкал зверя палкой, чтобы привести его в ярость, а потом на арену выпускали свору из шести или около того собак. Медведь защищал себя, отмахиваясь лишенными когтей лапами, а собаки атаковали, подзадориваемые зрителями, многие из которых ставили деньги на исход боя. Победу отдавали собакам, если одной из них удавалось вцепиться зубами в медведя (смерть зверя была необязательным, хотя и распространенным исходом). Затем в дело вмешивался служитель: он влезал в гущу схватки и палкой разжимал челюсти собаки, чтобы освободить медведя.

Придворный хроникер Елизаветинской эпохи Роберт Лейнхем в 1575 году описывал подобную сцену:

Это развлечение, чрезвычайно приятное глазу: медведь с красными глазами, бросающийся на приближающихся врагов; ловкость пса, выжидающего момент для удачной атаки; сила и опыт медведя, раз за разом избегающего атак; затравленный в одном углу, он прорывается в другой, чтобы освободиться; укушенный, он пытается вызволить себя, рыча, кусаясь, мечась и перекатываясь; и наконец, освободившись, он трясет ушами, а кровь и слюни разлетаются с его морды.

Пол Хенцнер в 1598 году описывает травлю подобным же образом, добавляя, что самым популярным ее видом было избиение ослепленного медведя кнутом.

У травли было множество поклонников: в 1538 году в зал набилось больше тысячи человек, и трибуна рухнула, погубив многих зрителей. Генрих VIII построил медвежью яму в Уайтхоле; сэр Уолтер Рэли называл медвежьи сады района Саутворк достопримечательностью Лондона, которую нельзя пропустить; утверждают, что и королева Елизавета в 1575 году присутствовала на травле с участием тринадцати медведей. Когда парламент рассматривал предложение запретить проведение травли по воскресеньям, она вмешалась, чтобы защитить увеселение. Она даже ввела должность Королевского Медвежатника с зарплатой в один шиллинг и четыре пенса в день.

Кроме того, предпринимались меры, чтобы оградить травлю от нарастающей угрозы – театра. Театральные представления стали настолько популярны, что в 1591 году законом было запрещено проводить их по четвергам, чтобы публика не пренебрегала бычьей и медвежьей травлей. По иронии судьбы, медвежьи ямы сыграли свою роль в первых успехах театра: владельцы садов ставили в ямах сцены и организовывали постановки, чтобы дополнительно подзаработать. Постепенно эти представления стали настолько популярны, что для них начали открываться отдельные театральные площадки.

Еще одним способом увеличить прибыль было разнообразие видов животных, становящихся жертвами травли. Английский кожевенник и проповедник Прейзгод Бербоун (1598–1679) придумал новую разновидность этого развлечения: обезьяну привязывали на спину пони, который в свою очередь был привязан к столбу, и затем на эту пару спускали собак. Заезжий испанец Эрнан Фуэнтес оставил воспоминания о посещении такого события: «Наблюдать за тем, как пони брыкается среди собак, барбосы вцепляются ему в уши и шею, а обезьяна визжит, было очень забавно».