Подарок мертвеца - [43]

— Вас с самого начала вызвали для участия в этом деле. — Я старалась говорить ласково. — Вы были в Нэшвилле.

— Да, был. — Он сделал глубокий вдох. — Наши пути там никогда не пересекались, но меня послали туда, как только исчезла Табита. Я говорил с ее матерью, с ее отцом, с братом, тетей, дядей, дедушкой и бабушкой. Я говорил с дежурным у школы, который сделал Табите замечание за то, что та неосторожно переходила через улицу, я говорил с учителем, который грозил послать записку ее родителям насчет то го, что Табита болтает в классе, я говорил с газонокосильщиком, сказавшим ее отцу, что Табита вырастет красавицей. — Он снова сделал глубокий вдох. — Я пошел с полицейскими, чтобы поговорить с мамами которые ездили в служебной машине вместе с Дианой, я говорил с Виктором и его друзьями, я говорил с бывшей подружкой Виктора, поклявшейся, что расквитается с ним, я говорил со служанкой — та сказала, что Табита терпеть не могла прибираться в своей комнате.

Кениг долго сидел молча. Мы ждали.

— И ни у одного из них я ничего не выяснил, — наконец произнес он. — Я так и не обнаружил ни единой причины, по которой кто-нибудь мог захотеть убрать девочку с дороги. Она не была идеальной. Каждый, кто любил ее, время от времени имел с ней проблемы. Итак, Табита не была сплошным обаянием. Ни один ребенок не бывает таким в возрасте между детством и отрочеством. Но, насколько мне кажется, мама и папа любили ее, что бы она ни сделала и ни сказала. Насколько я могу судить, они очень старались быть хорошими родителями. И не заслуживали того, что с ними произошло из-за исчезновения Табиты.

— Почему именно Табита? Почему вы так сосредоточены именно на этом деле? — спросила я. — Вы должно быть, расследовали и другие исчезновения. И, уверена, другие исчезновения детей.

Он обеими руками крепко потер лицо, как будто хотел стереть несколько морщин.

— Много семерок, — сказал он. — Слишком много.

Мы с братом переглянулись. Толливер тоже не понял, о чем говорит агент.

— «Семерок»? — Я старалась говорить очень спокойно.

Этот человек через многое прошел, и я не хотела выбить его из колеи.

— Похищений детей. Так называется программа расследования похищений детей, — объяснил Кениг

— Требования выкупа за Табиту так и не поступило, — сказал Толливер. Он подался вперед, поставив локти на колени. — ФБР может участвовать в деле, даже если преступник не пересек границу штата? И не поступало требований выкупа?

— Любое подозрительное исчезновение ребенка расценивается как семерка, — кивнул агент. — Мы предложили свое оборудование полиции Нэшвилла и полиции Мемфиса. Наши судебные эксперты обследовали тело. Наши парни детально изучили могилу. Слава богу, тот, кто убил Нанли, не бросил его туда до того, как наша команда закончила работу. И та же самая команда снова изучила могилу этим утром, после того, как там был найден труп.

Я закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

— Конечно, Нанли был здесь вчера вечером и схватил вас за руку, мисс Коннелли. Но мы знаем, что потом он ушел. Профессор не позволил служащим гостиницы вызвать для него такси. Они видели, как он сел в свою машину и уехал. Нанли контактировал с вами снова прошлым вечером?

— Нет, — ответила я.

— Почему Нанли так сердился?

— Он думал, что я его каким-то образом одурачила. Профессор никак не мог всерьез воспринять мои способности. Он пытался найти рациональное объяснение тому, что просто необъяснимо.

Я подумала: не позвонить ли Арту Барфилду.

Сет Кениг выглядел задумчивым, как будто делал очень большую мысленную заметку себе на память.

— А где были вы, мистер Лэнг? — спросил агент.

— Я гулял по Бил-стрит, пытаясь найти заведение, где можно было бы послушать хороший блюз. Делал то, чем обычно занимаются туристы.

— Когда именно вы вернулись в отель?

— Около семи, думаю. Харпер уже спала.

— Я была расстроена из-за той маленькой стычки с доктором Нанли, — объяснила я. — У меня ужасно болела голова. Пришлось принять лекарство.

— Кто-нибудь видел вас в этот промежуток времени?

— Прислуга в комнату не заходила, никто не звонил.

Проклятье!

— А вас, мистер Лэнг?

— Возможно, кто-нибудь вспомнит меня в тех местах, где я останавливался на Бил-стрит.

Толливер перечислил места, которые он посетил, и сказал агенту Кенигу, что пил пиво в одном из баров.

— Но возможно, никто меня не вспомнит. Улица не была полна народа, но все же порядком оживлена

— И вы ходили пешком?

— Да, к кинотеатру мы приехали на такси.

— Вы посмотрели фильм?

Мы досконально припомнили весь наш день, в том числе нашу встречу с Ксильдой Бернардо и ее внуком Манфредом.

— Я встречался с госпожой Бернардо, — улыбнулся Кениг.

Я впервые увидела, как он улыбается, и улыбка ему шла.

Он оставался в нашем номере еще час, снова и снова обсуждая наш день и вечер. Как раз когда я начала думать, что мы уже у цели, Кениг сказал:

— А теперь перейдем к интересному. Кто был тот человек в вестибюле, который вчера отшил доктора Нанли?

А я-то думала, когда же он найдет время, чтобы перейти к Рику Голдману.

— Его зовут Рик Голдман. Он представился частным детективом, — осторожно произнесла я. — Он был в группе студентов на кладбище позапрошлым утром. Если верить его словам, он записался на курс оккультизма потому… Ну, потому что одна из фракций правления колледжа, или как там это называется, питала легкие сомнения насчет курса, который читал доктор Нанли. Если верить Голдману, его попросили понаблюдать, что там происходит, и доложить.