Подарок фирмы - [60]

— Луис… — сказал я.

Он обернулся и расплылся в улыбке, обнажив ровные белые зубы. Это был Луис в двадцать лет. Получше одетый, чуть-чуть поупитаннее, но все же Луис. Я почувствовал, что у меня нет сил преодолеть последнюю ступеньку.

— Вы Антонио Карпинтеро, не правда ли? — Он не столько спрашивал, сколько утверждал.

Я сказал, что да.

— Альберто Роблес, — представился он. — А это Мария… — и добавил после короткого колебания;- Моя поДруга.

Девушка взяла его под руку, как бы давая понять, что дело не в определениях, и улыбнулась мне.

— Мы с вами не встречались раньше? — спросил я.

— Нет, не думаю.

Я все же преодолел последнюю ступеньку.

— На площади Дос-де-Майо?

Она отрицательно покачала головой. У той девушки не хватало двух передних зубов.

— Разве вы не продавали брошюры "Свет Мира"?

— А, брошюры, конечно же! — Она еще шире улыбнулась. — Я их действительно распространяла, но вас я не помню, сеньор Карпинтеро.

— А я вас помню.

— Мы познакомились несколько дней назад в Доме, — сказал парень и нежно посмотрел на девушку, посылая ей глазами тайные сигналы. Она еще больше прижалась к нему. — То, что они делают в Доме, достойно восхищения. Вы согласны, сеньор Карпинтеро?

— Убежден.

— В мире мало любви, сеньор Карпинтеро.

— Не зовите меня сеньор Карпинтеро. Просто Тони.

Этого вполне достаточно. Вы очень похожи на отца.

— Правда? Все говорят. — Он снова улыбнулся. — Мне очень хотелось познакомиться с вами. Тони… отец много рассказывал о вас в своих письмах. Я собирался приехать раньше, но не смог, вернулся только неделю назад.

— Альберто все время говорит, что должен встретиться с вами, подтвердила девушка.

— Вы так похожи на Луиса, — сказал я. — Одно лицо.

Он опустил голову.

— Я понял, что должен продолжить его дело, — подняв на меня глаза, он решительно сжал челюсти. — Может быть, это решение пришло несколько поздно, но назад пути нет.

— С сегодняшнего дня он новый советник АПЕСА. — Девушка посмотрела на него влажными глазами, полными восхищения. — Его единогласно избрали в Административный совет.

— Постараюсь быть достойным памяти отца. Я не должен уронить его имя, Мария.

— Я не была знакома с ним, но, наверное, он был замечательным человеком, правда, сеньор Карпинтеро? — спросила девушка.

Я кивнул головой. Парень кашлянул.

— Простите, что мы не предупредили вас, но нам бы хотелось поужинать сегодня с вами. Тони. Мама тоже хотела прийти, но не смогла. Она просила извиниться перед вами.

— Ваша мама может только по средам.

— Она слишком много работает, — подтвердила девушка.

— Итак… сеньор"-простите, Тони… машина у подъезда, нам будет очень приятно…

— К сожалению, не могу. У меня свидание.

— Как жаль! — воскликнула девушка.

— Да, очень жалко. Может быть, в другой раз?

— Возможно.

Он энергично пожал мне руку. Девушка поклонилась и едва коснулась моей руки.

— Мне было очень приятно познакомиться с вами. Тони, — сказал он.

— Прощай, Луис, — ответил я, но они уже выходили из подъезда, держась за руки.

Напротив дома стоял серый «мерседес». Шофер вышел и распахнул дверцу. Они помахали мне, и машина тронулась.

Я пересек площадь Пуэрта-дель-Соль, потом спустился по улице Алькала и свернул на Гран-Виа.

Бар «Иберия» на улице Вирхен-де-Пелигрос был очень приятным и спокойным: в стиле ретро, с мраморными столиками и длинной стойкой, обшитой цинком. Мой новый костюм отражался в зеркале за спиной бармена.

— Джин с тоником, — попросил я.

Бармену, одетому в белую рубашку с бабочкой, было лет шестьдесят. Я был единственным клиентом.

Он не торопясь обслужил меня. Я отпил глоток. Здесь джин не разбавляли.

— Вам знаком человек по имени Хесус Маис? — спросил я.

— Да, — сухо ответил он и посмотрел на меня утомленным взглядом. Глубокие морщины разрезали его лицо сверху вниз. Такие морщины чертит сама жизнь. — К несчастью, я его слишком хорошо знаю. Вы его друг?

— Пожалуй, друг — не совсем верное слово.

— Понятно. Он вам тоже подложил свинью?

Я переступил с ноги на ногу и отпил еще глоток.

— Мне он остался должен сорок тысяч песет за все выпитое и съеденное здесь. Для меня сорок тысяч — большие деньги. — Он бросил взгляд на пустой бар. — И это притом, что мы с ним из одной деревни, он дальний родственник моей жены.

— Сорок тысяч, — повторил я.

— Да, сорок тысяч.

Я отпил еще немного. У дверей бара шумели какие-то молодые люди в черном с наголо остриженными головами.

— Дон Хесус Маис, импресарио.

— Импресарио? Не смешите меня. Он всем запудрил мозги, а мы уши развесили. Никакой он не импресарио.

Обыкновенный торговый агент какой-то шоколадной компании из Вальядолида, впрочем, даже в этом я не уверен.

— Бармен вытер и без того чистую стойку. — Он вас тоже надул?

— Пожалуй, да.

Бармен продолжал надраивать стойку, описывая тряпкой круги. На улице раздался резкий звук клаксона.

— Сколько с меня?

— Сто пятьдесят.

Я дал двести. Дойдя до дверей, я обернулся.

— А девушка?

— Лола? — спросил он.

— Да, Лола.

— Уехала. Пару раз заходила сюда одна, а потом уехала.

Я вышел из бара, осторожно закрыв за собой дверь.

Было холодно. По улицам гулял пронизывающий ветер. Наступала осень, красивое, но не очень уютное время года в Мадриде.