ПОДАРОК ФИРМЫ
Перевод с испанского Зинаиды Львовской
Лоле Сальвадор Мальдонадо,
Розе Монтеро и Кармеле
Мадрид, трем сильным и
решительным девушкам
Жизнь как лестница в курятнике:
коротка и полна дерьма.
(Из разговора в мужском туалете на площади Пуэрта-дель Соль в Мадриде!
1
В тот теплый солнечный день, в самом начале осени, я сидел на скамейке на площади Дос-де- Майо, наслаждаясь неожиданно хорошей погодой. Она села рядом.
Худенькая девчушка с чувственным ртом и слишком большой грудью, к которой она прижимала синюю полиэтиленовую папку.
Внимательно посмотрела на меня и улыбнулась, обнажив зубы. Двух передних не хватало.
— Я люблю тебя, — заявила она вдруг.
Я резко повернулся и положил руки на истертую спинку скамейки. Полуденное солнце светило ей прямо в лицо, глаза блестели.
— Люблю тебя, — повторила девушка. — Очень люблю тебя. Тебя. Да-да, тебя.
Я оглянулся. Старушка в темно-сиреневом шерстяном пальто кормила голубей крошками хлеба. Больше никого поблизости не было. Прием хорошо известный: девушка отвлекает вас под любым предлогом, а сзади кто-то упирает вам нож в шею и отбирает бумажник и часы. Я невольно сжал и разжал кулаки. У нее тоже мог быть нож.
Если она захочет им воспользоваться, я успею, вероятно, схватить ее за запястье. Хуже, если у нее пистолет. Вроде не похоже. Когда девица разгуливает с пистолетом, она не пытается подцепить типа вроде меня, греющегося в полдень на солнышке. Впрочем, все может быть.
— Сигареты у меня кончились, мелочи на метро нет, разговаривать мне не хочется, — предупредил я ее.
— Мне ничего не надо. Я только хочу тебя любить. Ты знаешь, что такое любовь?
Я снова незаметно оглянулся. Старушка по-прежнему кормила голубей, приговаривая ласковые слова. Мимо прошел мужчина в синем комбинезоне с сумкой, из которой торчали инструменты. Он спугнул голубей.
— Не по адресу обратилась, крошка. Я пустой, совершенно пустой, без гроша в кармане. Понимаешь?
Она снова улыбнулась. Протянула руку, сжала мои пальцы и стала гладить мою ладонь, как гладят маленького зверька. Рука ее была горячей и мягкой.
— Я у тебя ничего не прошу. Мне нужны не деньги, а любовь. Мне хочется обнять тебя… приласкать. В мире так не хватает любви. Мы больше любим животных, чем людей. Разве мы не ласкаем собак, не целуем детей? Все должны любить и целовать друг друга. Все люди — ты, я, все. Не важно, кто.
— И давно ты так любишь людей?
Она энергично кивнула.
— Мир был бы другим, если бы мы любили друг друга, как учил Иисус Христос. Не так, как учит церковь, а по-настоящему, лаская друг друга. Разве ты не ласкаешь собак?
— Про собак ты уже говорила.
— Можешь положить голову мне на грудь. Я сделаю все, что ты захочешь. Честное слово. Если у тебя горе, расскажи мне. Я тебе помогу. Если у тебя нет дома и нечего есть, пойдем со мной в наш Дом, и там ты обретешь любовь, еду и кров.
— Рекламируешь какой-нибудь не совсем обычный отель?
— Не совсем обычный?
— Ну… ты понимаешь, что я хочу сказать.
Она убрала руку и откинула волосы. Ей от силы было лет двадцать. А может, и того меньше.
— Нет, это ты меня не понимаешь. Ведь я не прошу, чтобы ты любил меня. Я хочу, чтобы ты позволил любить себя. Я реализуюсь только в любви.
— И давно ты так реализуешься?
— Уже три месяца. И счастлива, очень счастлива. Для счастья только и нужно, что уметь любить. По-настоящему, без притворства и жеманства. Как велел Бог.
— Прекрасно, но у меня нет желания. Просто сижу и греюсь на солнышке. Я полагал, за это платить не надо, но, как видно, ошибался.
Девушка тряхнула головой, как бы отгоняя дурные мысли. Лицо ее выражало досаду. Она вытащила из папки и молча протянула мне брошюру, напечатанную на розовой бумаге. На обложке было написано: "Я тебя люблю".
Вверху нарисовано огромное солнце, лучи которого освещали слова: "Свет Мира".
— Что это такое?
— Почитай, тебе будет полезно. "Свет Мира" откроет тебе истину. Почитаешь, а потом, может, и позволишь любить себя.
— Почему бы тебе не сделать воистину благое дело и не оставить меня в покое? Уходи, это будет доказательством твоей бесконечной любви к ближнему.
Она встала и разгладила юбку. Сейчас она казалась еще моложе, совсем девочка.
— Извините, — голосок у нее стал тоненьким и дрожащим. — Можете оставить себе наш журнал. Прочитайте его, пожалуйста. Захотите позвонить, там есть телефон нашего Дома. Попросите Марию, меня позовут.
Я заглянул в журнал. "Любовь — единственная живая субстанция мироздания…" — прочитал я и протянул ей брошюру.
— Отдай лучше кому-нибудь еще, Мария, может, ему пригодится.
— Нет, оставьте себе. И простите за беспокойство.
— Сколько это стоит? — спросил я и тут же пожалел.
— Ему нет цены. Не хотите платить, можете взять так.
Ну а если…
Я вынул монету в сто песет, подержал ее какое-то мгновение в руке, ласково поглаживая, а потом все же протянул девушке. Она быстро спрятала деньги.
— Выпей кофейку.
— Спасибо, — сказала она и ушла.
Я смотрел, как она шла через площадь, прижимая к груди папку. Легкий ветерок шевелил ее распущенные волосы. Потом она скрылась на улице Даоис.
Брошюру я скомкал и выбросил. Желание погреться на солнышке пропало. Я закурил и пошел домой. Что еще можно было делать при полном отсутствии денег?
