Подарок богини - [2]

—  А я заметила, как поглядывает на него его жена, когда он за мной наблюдает. Нет, даже если Янни вызовется работать бесплатно, я его не возьму.

—  Муж, вот кто тебе нужен, Алекса, — сказал Нико (эта фраза звучала в каждой их беседе, и Нико не уставал ее повторять).

Девушка рассмеялась и, как обычно, ответила:

—  Ты же знаешь, я жду… Присылай ко мне любого кандидата, а я посмотрю… Главное, чтобы он умел держать в руках молоток. — Она улыбнулась Нико и направилась к площади, вокруг которой теснились дома небольшого портового городка.

На берегу бухты, рядом с заведением Нико, располагались табачная лавка, почта, где продавались билеты на паром, и мясная лавка Янни, которую Алекса предусмотрительно обошла стороной. Чуть дальше находились бакалейная лавка и несколько магазинчиков, торговавших одеждой, скобяными товарами и традиционными сувенирами — губками, бусами и расписанными вручную тарелками; и почти везде красовались написанные Алексой объявления: «Требуется ПОМОЩНИК».

За бухтой, в стороне от городка, высились зеленые холмы Кавоса, всегда манившие к себе Алексу. Вскоре — она не теряла надежды — эти холмы привлекут и туристов. Алекса направилась к ним, но что-то заставило ее остановиться, едва лишь она свернула на дорогу, ведущую к церкви и священному гроту, где, согласно местной легенде, одному из греческих святых явилась Дева Мария.

Остановиться ее заставил вовсе не гудок причаливавшего к берегу парома. Алекса слышала его сотни раз и не обращала на него внимания, если только не ожидала прибытия своих заказов с Родоса. Скорее всего остановиться ее заставило внезапно возникшее чувство, что кто-то наблюдает за ней. Немного помедлив, она обернулась. Солнце светило прямо ей в лицо, и Алекса, прищурившись, прикрыла ладонью глаза.

Теперь она отчетливо видела сходившего на причал худощавого мужчину. Черты его лица Алекса не разглядела, но ей показалось, что вид у него был весьма решительный. Она не могла бы сказать, что именно ее заинтриговало — во всяком случае, не внешность незнакомца; она не сумела как следует его рассмотреть. Вероятно, привлекала осанка, манера держаться; в этом человеке было что-то властное — словно ему принадлежал весь остров.

«Нет уж, — сказала себе Алекса, — никто, кроме местных жителей, не обладает правом на остров — даже американцы». Что-то подсказывало ей, что этот человек был именно американцем. Пожав плечами, она повернулась и направилась домой.

Вымощенная булыжником узкая дорога вилась между написавшими над улицей домами. Залитые солнечными лучами, эти дома с белыми фасадами, голубыми ставнями и ящиками с красной геранью, стоявшими на окнах, походили на иллюстрации к сказкам. Остановившись у одной из дверей, Алекса посторонилась, уступая дорогу спустившемуся с холма старику. Старик вел на поводу осла, нагруженного хворостом, и тоже походил на иллюстрацию к сказке.

Старика звали Василис, и он направлялся на рынок. Проходя мимо девушки, старик прикоснулся к козырьку своей темно-синей кепчонки и продолжил путь. Но это была лишь уловка, своего рода игра. Василис не мог пройти мимо друга, не остановившись поболтать. А Алекса принадлежала к числу его друзей — ведь она была внучкой Алексиса. К тому же он с некоторых пор стал одобрительно относиться к ее затее.

Сделав еще несколько шагов, старик остановился, развернул осла и, отпустив повод, с улыбкой взглянул на девушку:

—  Как твои дела Алекса?

—  Неплохо, — ответила она. — Но дела пойдут еще лучше, когда я найду нового работника.

— Ты снова осталась одна?

Алекса кивнула.

—  Что за лентяи эти молодые… — вторя Нико, проворчал старик. — Вот если бы я снова стал молодым!.. — Оба рассмеялись, затем Василис сказал: — Судьба пошлет тебе кого-нибудь, не волнуйся, Алекса. Ты сейчас домой?

— Сначала забегу на несколько минут к тетушке Софи.

— Тогда не стану тебя задерживать. Поклонись от меня Софи. — Старик снова прикоснулся к своему головному убору и снова развернул осла. — До свидания, Алекса.

— До свидания, Василис.

Алекса свернула в узкую улочку и, подойдя к следующему ряду домов, постучала в выкрашенную белой краской дверь. Ей тотчас же открыла тетка. Увидев племянницу, она воскликнула:

— Что же ты стоишь?! Заходи и выпей со мной сладкого вермута. — Алекса невольно поморщилась, и Софи рассмеялась. — Ну, тогда рецины. Знаю, что она тебе больше по вкусу.

У тетушки была довольно примечательная внешность: высокая и статная, Софи отнюдь не страдала избыточным весом. У нее был большой, как у римских патрициев, нос, темные с проседью волосы и широкие скулы, но при этом она казалось весьма привлекательной дамой.

Алекса устроилась в гостиной, стены которой были увешаны семейными фотографиями. Софи была младшей сестрой ее матери. Муж Софи умер много лет назад, а дети разъехались по всему свету от Афин до Австралии. Она частенько навещала их всех, но предложения поселиться у кого-нибудь из них отклоняла. Ее домом был Кавос, и здесь она была счастлива.

Сделав несколько глотков терпкого вина, Алекса сказала:

—  Я снова развешивала объявления. Но сомневаюсь, что хоть кто-нибудь откликнется.