Под знаком кометы - [94]

Следующий период, благоприятный для наблюдений, выпадал на последние числа мая и уже после второй ночи на фотопластинке, вытащенной из камеры Шмидта, после проявления почти в центре перспективного участка обнаружилась тонкая темная черточка[35]. В следующую ночь в указанную область неба нацелились не только астрограф и камера Шмидта, но и телескоп-рефрактор, место у окуляра которого занял лично профессор Иванов. Но фотопластинки с учетом экспозиции в несколько часов взяли небесного гостя исправно, а вот человеческий глаз, несмотря на большее разрешение 28-дюймового рефлектора, подкачал. Впрочем, это было уже неважно. После того, как и в третью ночь небесного скитальца зафиксировали на фотопластинку, можно было приступать к вычислению параметров орбиты.

И тут один из ассистентов профессора Иванова вспомнил, что данный участок неба один раз фотографировали в начале мая в тестовом режиме. Данную фотопластинку извлекли из архива (такие вещи не выбрасывают), рассмотрели под сильным увеличением – и обнаружили на нужном участке неба чуть заметный темный штрих. Воинственному танцу, который отожгли при этом астрономы, позавидовали бы даже охотники племени зулу, завалившие своими ассегаями носорога. Дальнейшие вычисления и дополнительные наблюдения показали, что все эти пляски были недаром. Найден был не какой-то там никому не известный астероид, которых в этом калибре в Солнечной системе примерно полмиллиона, а именно тот, что надо – пересекающийся с земной орбитой 26 июня, в полдень по Петербургскому времени. И как раз в этот период начнется следующее новолуние, благоприятное для наблюдения за космическим пришельцем, когда его можно будет разглядывать баз помех с кратчайшего в астрономическом смысле расстояния. При этом следовало учитывать, что сразу после прохождения через атмосферу астероид уйдет на соединение с Солнцем и будет недоступен для астрономических наблюдений в течение суток, что сокращает и так невеликое время, за которое подвергшееся астероидной атаке государство может попытаться отреагировать на надвигающуюся катастрофу.

Профессор Иванов отбил по этому поводу соответствующую телеграмму по адресу: «Санкт-Петербург, Зимний дворец, Ея Императорскому Величеству лично в руки», а следом с фельдкурьером выслал полный пакет документов, включающий в себя коробку с фотопластинками-позитивами. Академик Баклунд на месте разберется и выдаст руководству страны свои рекомендации, а астрономам в Аббас-Тумане пришло время вертеть дырки в сюртуках и мыть шеи, ибо без наград такое свершение явно не обойдется.

8 июня 1908 года, 14:25. Санкт-Петербург, Зимний дворец, рабочий кабинет Канцлера Российской Империи.

Присутствуют:

Императрица Всероссийская Ольга Александровна Романова;

Князь-консорт и генерал-лейтенант Александр Владимирович Новиков;

Канцлер Российской империи Павел Павлович Одинцов;

Командующий САФ – вице-адмирал Сергей Сергеевич Карпенко;

Первый заместитель начальника СИБ – полковник СИБ Евгений Петрович Мартынов;

Начальник Загранразведки – полковник СИБ Игорь Михайлович Баев.

Получив телеграмму из Аббас-Тумана, императрица Ольга собрала Малый Совет – пять вернейших ей людей из будущего, которые для нее как пять пальцев, а сама она для них ладонь. Эти люди стояли у истоков изменения истории, обращая в ничто злую участь, предназначенную России, и они же с ней вместе сейчас, когда их мир окончательно выходит на самостоятельную траекторию развития.

Все политические интриги в Европе завершены; Франция, покочевряжившись для вида, досрочно (то есть задолго до первого мая) приняла условия блока монархических держав, а в России в самом разгаре вторая кампания по борьбе с мздоимцами, казнокрадами и просто нерадивыми чиновниками. На этот раз бредень тянет из воды не крупную рыбу, а мелочь пузатую. За четыре года из молодых да ранних подросла новая железная поросль, которой надо освободить место – а прежних Акакиев Акакиевичей, чернильных душ и мелких взяточников, выбривая на полголовы, посылали на каторгу или, в лучшем случае, давали отставку без пенсии и мундира. И правильно: без селекции канцелярского планктона – никак. Служить следует не ради отсиженных в канцелярии часов, и не ради «подарков», а для того, чтобы Россия становилась сильнее, богаче и краше.

И вот в разгар этих святых дел пришло напоминание, что тунгусский комето-астероид никуда не делся, он совсем рядом и скоро будет здесь. А тут еще сюрприз: после прохождения незваного космического гостя через атмосферу на реакцию в случае возможного падения в людных местах из трех дней остаются только сутки с небольшим. Недопустимо короткий срок, за который можно только напугать людей, но спасти никого уже не получится. Страшно императрице – так, что хочется кричать, а кричать-то и бесполезно.

– Итак, господа Совет, – сказала Ольга, зачитав телеграмму профессора Иванова, – дело ясное, что дело темное. Три недели непрерывного ожидания доведут до истерики любого нормального человека! А если добавить к этому еще два дня – когда все уже будет предрешено, но ничего не известно, то тут я и вовсе могу сойти с ума… – Голос ее чуть дрогнул; она на мгновение прикрыла глаза рукой, пытаясь справиться с паникой.