Под знаком кометы - [96]

– Это понятно, Сергей Сергеевич, – кивнула императрица. – И вот раз «Быстрый» здесь и на ходу, повелеваю ему заблаговременно отправиться в Гренландское море к кромке паковых льдов, и оттуда наблюдать первый акт космической драмы. И Нам будет спокойнее, и наука обогатится необычайно. Павел Павлович, вы хотите еще что-то сказать?

– Наша Академия Наук, – сказал Одинцов, – не обзавелась еще специальным астрономическим кораблем, плавучей обсерваторией, которая могла бы наблюдать астрономические явления не только в небесах нашего Богоспасаемого Отечества, но и в любой точке Мирового Океана. Поэтому предлагаю вместе с «Быстрым» направить в точку наблюдения наши новые линкоры «Петр Великий» и «Андрей Первозванный», а на них разместить не только делегацию наших астрономов и Санкт-Петербуржской обсерватории, но и всяких международных гостей из числа союзников по Брестскому Альянсу. Таким образом, мы, с одной стороны, сможем похвастаться нашими новыми железными игрушками, а с другой, показать партнерам по Брестскому альянсу, что мы ведем игру честно и ничего от них не скрываем.

– В этом предложении есть большое рациональное зерно, – сказал адмирал Карпенко. – В дни мира флот стоит демонстрировать потенциальному неприятелю и союзникам даже чаще, чем в дни войны. Только дальность у «Гангутов» не очень велика, да и для «Быстрого» этот поход будет на пределе запаса топлива, а потому вместе с отрядом необходимо посылать «Бориса Бутому», которого мы в тот раз перевели на Балтику вместе с «Быстрым», «Ретвизаном» и «Цесаревичем». Комплексный корабль снабжения, который может нести не только жидкое топливо, но и котельную воду, а также прочие запасы, будет в этом походе как нельзя кстати.

– Дядя Берти наверняка захочет включить в этот отряд свой «Дредноут»… – сказала императрица.

– Едва ли, – махнул рукой адмирал Карпенко. – Адмирал Фишер со своим любимым детищем при сопоставлении его с «Гангутами» и так выглядит как обкаканый. Первый раз вы его ткнули носом в это дело во время визита короля Эдуарда в Санкт-Петербург, второй раз – в Бресте, и вряд он снова захочет испытать это чувство. Сэр Уоттс, главный кораблестроитель британского флота, нахлобучку по своей тыковке уже получил. Так что делегацию кембриджских астрономов ваш дядя пошлет, а вот от демонстрации «Дредноута» воздержится. Не в его это интересах.

– В таком случае, – немного подумав, вымолвила императрица, – обсуждение можно считать законченным. Благодарю всех: и тех, кто принимал участие в обсуждении, и тех, кто молча мотал на ус, потому что с его делами астероид соприкасается только косвенным образом. Сергей Сергеевич, вы хотите еще что-то сказать?

– Выступать в поход следует где-то за неделю до предстоящего пролета астероида, следовательно, не позднее девятнадцатого июня, – сказал тот, – и соответствующие делегации подбирать уже по пути. Времени на подготовку осталось всего ничего, а значит, как говорил один литературный герой в подобных случаях, «цигель, цигель, ай-лю-лю»[36].

– Значит, быть посему! – кивнула императрица Ольга. – Павел Павлович, напишите господину Кутлеру (министр финансов) такую страшную бумагу, что внеочередной кредит на обеспечение этого плавания всем необходимым я повелела выдать немедленно и в полном объеме. Вперед и только вперед, время не ждет…

10 июня 1908 года, 10:15. Германская империя, Берлин, Королевский (городской) дворец.

Присутствуют:

Кайзер Вильгельм II Гогенцоллерн;

Статс-секретарь военно-морского ведомства адмирал Альфред фон Тирпиц.

– Свершилось, мой добрый Альфред! – воскликнул кайзер, в невероятном возбуждении выхаживающий по комнате. – Гигантская комета-астероид летит прямо к Земле. Еще немного – и произойдет такой большой ба-бах, какого не случалось со времени Сотворения Мира. Все произойдет точно по расписанию: двадцать шестого июня – предварительное выступление в небе над Гренландией, а тридцатого – удар в любую произвольно взятую точку земной поверхности между сороковым и шестидесятым градусами северной широты.

– Но в этот диапазон укладывается вся территория Германии, – растерянно сказал адмирал Тирпиц. – Мой кайзер, я не понимаю, чему тут можно радоваться…

– Не понимает он! – сверкнул глазами кайзер. – Через девять дней из Петербурга в направлении Гренландии с целью наблюдать пролет астероида и составить представление о том, куда же он грохнется, выходит морская экспедиция: один крейсер из будущего и два новейших линкора-монстра. Моя кузина Хельга приглашает всех членов Брестского альянса принять участие в этом приключении. Германскую делегацию возглавите именно вы, Альфред. Вашим помощником по научной части будет директор Трептовской обсерватории герр Симон Архенгольд. Этот человек – не самая важная персона в германском научном мире, чтобы публика следила за каждым его шевелением, и в то же время он достаточно авторитетен для того, чтобы его заявлению об угрозе падения астероида поверили все и сразу.

– Да, мой кайзер, – сказал адмирал Тирпиц, – профессор Архенгольд достаточно известен как в научных кругах, так и среди простых обывателей. Но я думаю, что главное в этом предприятии то, что русские показывают нам и прочим союзникам, что играют честно открытыми картами, и все их партнеры предупреждение о возможной угрозе получат одновременно, а не через какое-то время.