Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ - [32]

«Мы постоянно изымаем фанатичную религиозную литературу, поступающую к нам из Киргизии, здесь же существует центр по отправки паломников в Мекку, услугами которого активно пользуются и “ваххабиты” из Узбекистана. Поэтому наши власти просто обязаны были принять определённые меры», — говорил мне Махмуд хаджа Нуритдинов, возглавляющий интернациональный центр по изучению ислама, созданный по распоряжению кабинета министров Узбекиста-на^{115}. На практике «определённые меры» свелись к тому, что узбекские спецслужбы начали арестовать скрывающихся в Киргизии узбекских религиозных инакомыслящих. «На сегодняшний день слово “ваххабит” не более чем ярлык. Как только два имама поссорятся между собой, они немедленно начинают обзывать друг друга “ваххабитами”. Причём, оба просто не знают, какой смысл несёт в себе это слово. Часть верующих действительно старается следовать канонам первоначального ислама, неотягощённого более поздними наслоениями. Однако называть таких людей “ваххабитами” в корне неверно», — так считает президент Исламского центра республики Киргизстан Садикджан Камалуддин^{116}. Камалуддин — фигура в Киргизстане достаточно известная. С 1987 по 1990 г. он был муфтием Киргизстана, с 1990 по 1994 г. — депутатом киргизского парламента. Президент Исламского центра до сих пор гордится, что именно он выдвинул кандидатуру Акаева на пост президента республики ^{117}. По национальности Садикджан Камалуддин — узбек (представители этого народа компактно проживают в Ошской области Киргизстана) и является одним из наиболее авторитетных лидеров местной узбекской общины. В киргизской печати Камалуддина периодически называют «ваххабитом», обвиняют его и в том, что он получает деньги для «подрывной деятельности» из Саудовской Аравии ^{118}.

Однако до того, как в августе 1999 г. узбекские боевики вторглись на территорию республики, активность спецслужб Ташкента в Киргизстане было всё же скорее исключением из правила. Исламу Каримову приходилось считаться с мнением киргизского президента Аскара Акаева, который не разделял опасений Каримова по поводу угрозы со стороны фундаменталистов. Примечательно, что ещё в июне 1999 г., в нашей беседе, Аскар Акаев заявил, что не вкладывает негативный оттенок в слово «ваххабит» и является принципиальным противником репрессий против этой части узбекского общества: «Опасность ваххабизма для нашей республики сильно преувеличена. Мне кажется, вообще в корне неверно ставить знак равенства между экстремизмом и каким-то конкретным религиозным течением. Само слово “ваххабизм” не носит негативного оттенка: им называют тех мусульман, которые стремятся к чистоте веры. Экстремисты есть в любой религии, а вовсе не только в конкретном направлении ислама. Давление же на какую-то определённую группу верующих может привести к негативному результату: вынудит их уйти в подполье, по существу подтолкнёт к терроризму. Лично я ко многим нашим ваххабитам отношусь с большим уважением — среди них много грамотных, образованных людей… Я не думаю, что в нашей республике были бы возможны внутри- или межконфессиональные конфликты, для Киргизстана характерна веротерпимость»^{119}.

Однако после вторжения узбекских исламистов на территорию республики Аскар Акаев кардинальным образом изменил свои взгляды по этому вопросу. Так, как заявил киргизский президент, прорыв на территорию его страны вооружённых отрядов узбекских фундаменталистов и война в Дагестане являются звеньями одной цепочки, и боевики в обоих регионах финансируются Бен Ладеном и другими исламскими экстремистами. Как утверждает со ссылкой на киргизские СМИ Радио «Свобода», штаб квартира террористов располагалась в Бишкеке, «ученики Хаттаба» именно в киргизской столице ожидали сигнала для организации взрывов в Ташкенте ^{120}. С позволения Аскара Акаева Ташкент начал бомбить узбекских исламистов в Киргизстане, а узбекские спецслужбы начали широкомасштабные операции против так называемых «ваххабитов» на территории соседнего государства. Напуганный неожиданном развитием событий, Аскар Акаев решил закрыть глаза на активность Ташкента в Киргизстане.

Отметим также, что Ошская область — один из наиболее уязвимых регионов Средней Азии. В 1990 г. здесь уже произошли кровавые столкновения между местными узбеками и киргизами, повлекшие за собой многочисленные человеческие жертвы. Полностью последствия конфликта не преодолены и сегодня. Местные узбеки по-прежнему считают этот регион своей исконной территорией и крайне болезненно воспринимают засилье (по их мнению) в бизнесе и сферах власти представителей титульной нации. По сути, нарушить нынешний хрупкий мир может любой неосторожный шаг. Об опасности возникновения нового узбекско-киргизского конфликта заговорили ещё несколько лет назад, когда здесь появились приверженцы фундаменталистского направления в исламе, «окрещённые» местными жителями «ваххабитами». «Проблема заключается в том, что большинство так называемых ваххабитов Киргизии по национальности узбеки. И в киргизских СМИ уже появились статьи, где всех узбеков республики огульно называют ваххабитами. Создаётся впечатление, что определённые силы хотят вновь повторить ошскую трагедию, но уже придав ей новую, религиозную окраску», — утверждал около двух лет назад президент Исламского центра республики Киргизия Садикджан Камалуддин