Под заветной печатью... - [35]
Серафим, главное духовное лицо в столице, пытается еще что-то сказать, но (как вспоминал позже один из декабристов) «солдаты не пошатнулись пред митрополитом». В это время на помощь восставшим подошел лейб-гренадерский полк, площадь становилась все шумнее и грознее. И четыре парламентера должны были спешно убраться за ограду строящегося собора; там они наняли городского извозчика и вернулись к тем, кто посылал.
Царь и его окружение забрасывают митрополитов вопросами: «Чем нас утешите? Что там делается?»
Серафим отвечает: «Обругали и прочь отослали».
Разумеется, митрополит и не заикнулся о предложении декабристов, чтобы царь не пролил крови.
Так проявилось бессилие господствующей церкви, так было отвечено, кто сильнее.
Царь не мог уговорить восставших, он смог их только расстрелять…
Каждый пушечный залп был проявлением грубой силы и в то же время полного бессилия власти.
Декабристы разбиты, затем отправлены на виселицу, в Сибирь, на Кавказ, но моральную их победу чувствовал даже царь: всю жизнь их боялся. В этом одна из причин, что именно в дни казни и расправы Николай I решает «простить» Пушкина, находя более выгодным для себя привлечь, приручить столь крупное литературное дарование и хоть отчасти замаскировать свое бесславное воцарение.
Возвращенный, помилованный, поэт находится, однако, под крепким тайным надзором.
Хотя декабристы сосланы, но по всей стране разъезжают агенты власти, выискивая еще не вырванные корни, докапываясь до скрытого даже «под заветною печатью».
Жандармский полковник Иван Бибиков, кажется, первым обратил правительственное внимание на «секретную поэму» Пушкина: он докладывает в 1826 году своему шефу Бенкендорфу о молодых людях, «которые разносят пламя восстания во все состояния и нападают с опасным и вероломным оружием насмешки на святость религии, этой узды, необходимой для всех народов, особенно — для русских (см. „Гавриилиада“, сочинение А. Пушкина)».
Опасное см. — «смотри» — это предложение шефу жандармов ознакомиться с богопротивным сочинением. Однако Пушкин пока что помилован; может быть, там, наверху, уже прочитали поэму и, скорее всего, пока не обратили внимания — дело прошлое…
И все-таки не минуло и двух лет, как раздается взрыв.
В 1828 году дворовый человек штабс-капитана Митькова обратился с жалобой на своего хозяина, что тот читает своим людям богомерзкое произведение, издевающееся над православием: «развращает их в понятиях православной, ими исповедуемой, христианской веры, прочитывая им из книги его рукописи некое развратное сочинение, под заглавием „Гавриилиады“…»
Жалоба вручена митрополиту Серафиму. Тому самому, кто 14 декабря без успеха уговаривал восставших разойтись. Тогда святой отец боялся, ему предлагали идти только «с богом», теперь же иное дело… Теперь он — власть, и с ним не только бог, но и жандармы.
Итак, Серафим пишет статс-секретарю Муравьеву: «Я долгом своим почел прочить сию поэму, но не мог ее всю кончить. Ибо она наполнена ужасного нечестия и богохульства… Поистине, сам сатана диктовал Пушкину поэму сию! И сия-то мерзостнейшая поэма переходит из рук в руки молодых, благородных юношей».
Делу дан ход. Наказание поэту грозит весьма серьезное. Тем более что только что, летом 1827 года, разыгралось дело о его стихах «Андрей Шенье».
Пушкин еще не забыл месяцы, «высиженные глаз на глаз со старой няней, в Михайловском».
Николай I в это время находится в армии (идет война с Турцией), и всеми государственными делами занимается Верховная комиссия, созданная на время отсутствия государя в столице. Туда и вызывают Пушкина. Он должен ответить на следующие вопросы:
1) Им ли написана поэма?
2) В каком году?
3) Есть ли у него экземпляр?
Поэт решительно отказывается от авторства.
— Да, со стихами знаком, видел еще в Лицее, в году 15-м или 16-м, рукопись ходила среди офицеров гусарского полка, с которыми я был близок. Я их читал, даже, кажется, переписал, вот только не помню, у кого достал и куда дел переписанное. Вероятно, сжег в 1820 году.
Потребовали письменного объяснения.
«… ни в одном из моих сочинений, даже в тех, в коих я особенно раскаиваюсь, нет следов безверия или кощунства над религией, — пишет Пушкин. — Тем прискорбнее для меня мнение, приписывающее мне произведение, столь жалкое и постыдное».
Одновременно Пушкин отправляет письмо Вяземскому, уверенный, что его переписку внимательно читают полицейские чиновники:
«Мне навязалась на шею преглупая шутка. До правительства дошла наконец „Гавриилиада“, приписывают мне; донесли на меня, и я, вероятно, отвечу за чужие проказы, если кн. Дм. Горчаков не явится с того света отстаивать права на свою собственность».
Наверное, Пушкин выбрал не самого удачного автора блистательным стихам, ибо Дмитрий Горчаков писал весьма посредственные вирши; но зато он обладал неоспоримым достоинством: он умер и, следовательно, недосягаем для царского суда.
Тем не менее поэта снова вызывают на допрос. На сей раз председатель комиссии граф Петр Толстой обращается к нему от имени Николая I.
«Зная лично Пушкина, я его слову верю», — передает Толстой слова царя.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Книга о наиболее важных философских проблемах теории познания, о том, как школьникам научиться осмысливать и понимать окружающий мир, как подойти к изучению теории познания диалектического материализма.
Мир Леонардо: Философский очерк в двух томах.Книга известного советского публициста Евгения Михайловича Богата (1923–1985) — плод многолетних размышлений писателя о возможностях и богатстве личности человека на примере жизни и творчества ученого, мыслителя и художника эпохи Возрождения — Леонардо да Винчи и многих выдающихся людей прошлого и современности.
Книга о выдающихся мыслителях прошлого — «борцах и мучениках науки». Читатель узнает о жизни Гипатии, Сервета, Рамуса, Ванини и др. Форма художественной биографии позволяет автору, не отступая от фактов истории, изложить материал увлекательно и интересно.
Эта книга поможет старшим школьникам в познании подлинных ценностей личности человека: его творческих возможностей, духовного богатства, искусства общения с другими людьми, высоких нравственных идеалов, чувства ответственности перед другими людьми, перед обществом. В книгу включены письма многих выдающихся людей прошлого и современности, в которых раскрываются лучшие качества и богатство человеческой души.