Под тремя коронами - [47]

Елене нравились рассуждения Александра, и она спросила:

— Должен ли государь быть щедрым или бережливым?

— Конечно, хорошо иметь славу щедрого государя. Тем не менее тот, кто ради этого проявляет щедрость, может навредить самому себе, то есть просто разорить казну. Поэтому все же благоразумнее смириться со славой скупого правителя, и тогда со временем люди увидят, что благодаря бережливости, государь довольствуется своими доходами. Это как раз то, чего мне никак не удается добиться, — как бы оправдываясь, сказал Александр.

— А должен ли государь твердо держать свое слово? — продолжала задавать вопросы Елена.

— Интересно то, что в наше время великие дела удаются лишь тем, кто не старался держать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца… Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание… Лицемерие — отнюдь не порок для государя. В глазах людей надо, конечно же, являться сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым. Желательно и быть таковым на самом деле, но внутренне следует сохранять готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимым… Государь может и должен обладать хитрой натурой, но он должен уметь ее прикрывать…

— А как же правители должны относиться к религии, к вере людей?

— Государи должны, прежде всего, оберегать от порчи обряды своей религии и непрестанно поддерживать к ним благоговение, ибо не может быть более очевидного признака гибели страны, нежели явное пренебрежение божественным культом.

Разговор проходил поздним вечером. И хотя свечи оплыли и догорали, Елена все продолжала и продолжала спрашивать у мужа:

— А какую роль для государя играют его помощники? И как он должен их подбирать?

— Это, как я убедился, едва ли не самое сложное для меня… Хорошо, если государь правит при помощи слуг, которые милостью и соизволением его поставлены на высшие должности и помогают ему управлять государством. Конечно, следует избегать льстецов, которыми полны дворцы, и окружать себя людьми, которые способны всегда говорить только правду, какой бы горькой она ни была… Судя по тому, хороших или плохих помощников выбирает себе правитель, можно говорить и о его собственной мудрости. Важно не только выбрать преданного и умного помощника, но и стараться воздавать ему по заслугам, умножая его состояние, привязывая его к себе узами благодарности, разделяя с ним не только обязанности, но и почести. Люди, в общем-то, очень тщеславны и так обольщаются на свой счет…

Помолчав, Александр добавил:

— Видимо, человек был создан в последний день творения, когда Господь уже утомился. Может поэтому каждый, подобно луне, имеет свою неосвещенную сторону, которую он никому никогда не показывет…

Свечи, между тем, догорали, и в великокняжеской спальне в свои права вступала ночь…

Как-то вечером Александр сказал:

— Завтра я выезжаю в Гродно. Воевода Довгирд просит помочь укрепить его положение, унять магнатов, усмирить местную знать в ее претензиях и устремлениях…

Елене предложение мужа оказалось как нельзя кстати. Митрополит Макарий посоветовал ей посетить созданный в Гродно девять лет назад Коложский монастырь.

— Бедствует святая обитель, никак не может стать на ноги, — печально сказал митрополит. — Может быть ты, княгиня, взяла бы его под свою высокую руку…

Елена пообещала владыке побывать в монастыре при первой же возможности.

И она с радостью ответила мужу:

— Так и я хочу поехать с тобой, мой государь…

— Это будет хорошо. Ты увидишь княжество, а оно — тебя. Самое время… Да и я давно уже собираюсь показать тебе наиболее красивые и знаменитые места княжества и особенно Литвы, которая достойна твоего внимания, как, впрочем, и внимания ученых и поэтов.

Через несколько дней великокняжеский поезд, состоявший из нескольких десятков повозок, сотни великолепно снаряженных всадников, выехал из Вильно на юго-запад. Вскоре начались земли Трокского воеводства. Александр рассказывал о давно минувшем, о героическом мужестве, храбрости и доблести своих родственников князя Кейстута и его сына Витовта. Слушая, Елена любовалась окружавшей природой, поражавшей своей красотой, разнообразием и неожиданными переменами. Неман, вобравший в себя множество причудливых извилистых притоков, озера, в любое время суток казавшиеся белыми от птиц, живописные дубравы, холмы и поляны менялись здесь с каждой верстой. Могилы-курганы, городища, другие древние обиталища людей свидетельствовали как о величавом прошлом этого края, так и о бренности приходящего времени. Елена заметила, особенно проезжая Езну и Бирштаны, что местные жители во многом отличались от соседей. Княгиня подумала, что нигде, пожалуй, она не встречала такое количество красивых женщин, как здесь. И это, объясняла она себе, есть результат влияния на людей роскошной природы, их взаимодействия.

Вскоре подъехали к Трокам, построенным Гедимином, на месте старого, разрушенного крестоносцами, укрепления. С трех сторон крепость окружала вода двух озер — Гальвы и Спайсце, так что въехать в нее со стороны виленской дороги можно было через узкий перешеек. Рядом с замком находился высокий сторожевой курган, с укреплениями и, по обыкновению, окруженный глубоким рвом. Двойная каменная стена, построенная в два этажа, окружала всю площадь замка. В нем было множество больших залов, расписанных великолепной живописью в византийском стиле. Вокруг острова с замком было несколько других островов разной величины, соединенных между собой мостами. На них находились кухни, конюшни, бани, сады. На одном из островов блестела куполами построенная Витовтом для своей третьей супруги княжны Гольшанской Иулиании небольшая православная церковь.