Под тремя коронами - [17]

При этом канцлер стал между Александром и Збышеком. Видя нерешительность Александра, он голосом, нетерпящим возражения, и еле сдерживая гнев, сказал Збышеку:

— Погоди там, — и указал на дверь…

Поколебавшись и не дождавшись вмешательства Александра, слуга не торопясь, вышел.

— Дело серьезное, государь, и требует времени. Так что будем, как учили древние римляне, торопиться медленно…

Александр вернулся к столу и уселся в кресло, всем своим видом давая понять, что раз нужно, он готов выслушать канцлера. Указал на другое кресло, приглашая его сесть.

Положив на стол принесенные с собой бумаги, Сангушко сказал:

— Паны-рада и я, государь, надеюсь, что ты выслушаешь меня без спешки. Дело требует того…

Александр кивнул головой…

— Тебе известно, государь, — канцлер придал голосу доверительный, неофициальный тон, — что житья от московитов как не было, так и нет. Вот и на днях Федор Оболенский напал на Мценск и Любутск, сжег их, вывел в плен наших наместников, шляхту и многих простых людей. Другой московский отряд захватил еще два города — Хлепень и Рогачев. Ты знаешь и то, государь, что нам трудно отбиваться от Иоанновых воевод, и особенно если они наступают одновременно с отрядами Менгли-Гирея.

Александр нетерпеливо поднял глаза на канцлера: дескать, что ты мне известные вещи повторяешь… Но Сангушко продолжил:

— Сейчас, государь, о главном… Мы на вчерашней встрече панов рады решили напомнить тебе, что без мира и согласной жизни с Москвой нам спокойной жизни не будет…

И опять, видя недоумение и нетерпение Александра, он торопливо, как будто боясь, что великий князь остановит его, стал говорить:

— Теперь о главном, государь… Чтобы склонить Иоанна к уступкам, мы решили предложить ему брачный союз. Твою, великий князь, женитьбу на одной из дочерей Иоанна. Говорят, что старшая Елена чудо как хороша. Но дело не только в этом… Важно, что она дочь великого князя московского. В ней и кровь византийских императоров. Мать ее, как тебе известно, не кто иная как Софья Палеолог… Племянница последнего императора Византии Константина Палеолога, павшего на стенах Константинополя, защищая свою столицу от турок. Отец Софии Фома, гнушаясь турками, завоевавшими Византию, ушел с семьей и со знатнейшими греками в Рим. Папа Пий II и кардиналы, уважая в нем потомков древних христианских императоров, но главным образом в благодарность за сокровище — голову апостола Андрея, которая теперь хранится в Риме в церкви святого Петра, приняли его хорошо. Зое, юной дочери Фомы, кстати, известной тогда в Европе своей красотой и редкой полнотой, папа стал искать достойного жениха. И нашел его в лице великого князя московского. Папа полагал, что этим он подвигнет Иоанна к освобождению Греции и всего христианского мира от ига Магометова… Иоанн согласился, считая, что, став его женой, Зоя сделает московских государей преемниками византийских императоров. В Рим были направлены послы с грамотой на русском языке с золотой печатью. Ну и, разумеется, со знаменитыми московскими подарками — соболями. А еще напомню тебе государь, что возникший в Риме проект выдать замуж греческую царевну за Ивана III был, к сожалению, неудавшейся попыткой папского престола подчинить себе Восточную церковь.

Как только Зоя Палеолог оказалась на русской земле, она начала говорить и действовать так, что надежды католической церкви Рима оказались тщетными. И в Москву она въехала как истинно православная, достойная наследница византийских басилевсов. Все в Москве дивились не только ее красоте, но и большому уму и государственной мудрости. И поэтому вскоре все стали называть ее Софией. Москве этот брак принес большую выгоду. Перед московским государем и русскими людьми открылись широкие возможности: державные задачи Москвы перестали сводиться только к объединению русских земель и укреплению единства народности. Отныне Великое княжество Литовское стало стремиться к руководству всем православным Востоком. И чем труднее, недостижимее была эта цель, тем больше она вдохновляла русских людей, сильнее поддерживала их веру в свои силы.

Видя, что Александр с интересом слушает, канцлер продолжил:

— В то же время я опасаюсь, государь, что дочь Иоанна, подобно своей матери, может проявить такую же приверженность своей вере… Это может создать для нас большие трудности…

Но Александр не придал этим словам никакого значения.

В то же время, привыкший чувствовать себя свободным от всяческих брачных уз, он воспринял слова канцлера как неприятную неожиданность. Даже отодвинулся от него, вдавившись в кресло… Видя замешательство Александра, Сангушко сказал:

— Ты подумай, государь… Дело не спешное, но и отлагательств особых не терпит. Дня через два сообщи нам свое решение… Но хочу напомнить тебе, государь, что благодаря своим родственным связям с московскими князьями Витовт умел сохранить добрые отношения с Московской Русью. С зятем своим, великим князем московским Василием Дмитриевичем, а потом с наследником его, внуком своим Василием Васильевичем Витовт был дружен и пользовался особым их уважением.

Помолчав, канцлер добавил:

— Это, в конце концов, воля отца твоего Казимира, великий князь. Он, понимая всю важность родственных отношений между властителями, даже составил проект твоей женитьбы на дочери Иоанна московского.