Под шорох наших дизелей - [4]

Все же гораздо чаще северное небо было хмурым. Не забыть и пронизывающий до костей встречный ветер, хлещущий снежной крупой по глазам, тщетно пытающимся  хоть что-то узреть сквозь плотный снежный заряд. И туман, скрывавший порой даже нос собственной лодки и особо неприятное чувство, если этому сопутствовал доклад о выходе из строя пожилого радара под  названием  «Флаг». Но ничто не могло умерить душевный подъем, рождавшийся  в нас, стоявших на мостике, когда из дымки, тумана и мглы выдвигалась полосатая башня маяка Выев-Наволок. Сейчас обменяемся позывными с постом НиС и возможно даже  получим место швартовки. И… поскакали, ведь за траверзом маяка начиналась Ура-губа. А это означало - очень скорое возвращение домой. В семьи, к друзьям и любимым.

Луч прожектора настойчиво буравит мглу позывными, но частенько в вахтенном журнале появлялась запись «На неоднократные запросы пост Выев-Наволок не ответил…».

- Сигнальщик, хорош стучать, опять в «козла» заигрались,- ворчит командир, -  тут авианосец под носом пройдет, никто не заметит.

Авианосец действительно появился в Ура-губе, но уже в 1991 году. К этому времени для флагмана ВМФ «Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова» был построен специальный причал. Увы, по известным причинам, надолго он здесь  не задержался...

Едва лишь лодка заходила в Урицу, защищенную со всех сторон высокими сопками, любой «мордотык» стихал, веяло патриархальным покоем, а предвкушения обострялись до полного неприличия. Зато зимой здесь, в отличие от незамерзающей Ура-губы, стоял лед, который неутомимо пытались сокрушить буксиры, а если у тех не хватало силенок, специально вызванные ледоколы. Помню как, возвращаясь зимой 1978-го из автономки и скрежеща ржавыми бортами по узкому черному и парящему каналу во льдах, лодка медленно подходила к ПМ-23. Судя по разноцветным женским фигуркам, командование решило сделать нам сюрприз. Впервые на моем веку на торжественную встречу пригласили семьи подводников.

- Глянь-ка, старпом, - стряхивая сосульку с клочковатой бороды, прохрипел «капитан», - что там за рыжая дамочка рядом с моей?

- Моя, наверное, - разминая заиндевевшие губы, предположил я, - хотя раньше была блондинкой.

- Всякое могло случиться, пока мы  с тобой морячили, - справедливо заметил Виталий Семеныч. Он перевел взгляд на стоявшую особняком группку встречавшего командования, и его невозмутимое лицо подернулось тревогой, -  Кому докладывать-то. Похоже, начальство поменялось!

Выручил флагманский штурман эскадры капитан 1 ранга И.Я. Хризман, сделавший указующий жест в сторону нового комэска - контр-адмирала Г.В. Егорова, до этого ни разу не виданного.

Быстро ошвартовавшись и доложив о достигнутых успехах, мы ознакомились с планами командования относительно наших утомленных душ, после чего радостно перемешались с толпой родных и близких. Увы, шумное ликование людей, измученных долгой разлукой и старавшихся за считанные мгновения ввести друг друга в курс пролетевших событий, вскоре  было прервано самым пошлейшим образом.

«Свидание  окончено!» - прогремел бас дежурного, тут же убравшегося с глаз долой «от греха подальше».

Бегло попрощавшись с обескураженными семьями, экипаж занялся «любимым делом» - выгрузкой боезапаса. Начали с электрических торпед, ведь именно с этой целью лодка подошла к ПМ-23, а вовсе не для того, чтобы подарить военморам возможность расцеловать полузабытых жен в комфортной обстановке...

Смело заявляю, что Видяево считалось истинной жемчужиной Севера. По крайней мере, его обитатели в этом нисколько не сомневались. Возможно, жители Западной Лицы или Лиинахамари попытаются это оспорить, но мнение человека, побывавшего почти во всех точках Кольского побережья чего-нибудь да стоит. Долина Урицы, в которой расположился поселок, была окружена сопками, среди которых господствовала гора Слоновка, известная также как Пик-Ник. Нетрудно догадаться, что гора была излюбленным местом  для пикников. На ее вершине у каждой компании был свой заветный камень, под которым хранился инвентарь для  ликований. Вплоть до фужеров.

В полярный день, а временами лето было довольно жарким,  «пикникеры» расходились по бесчисленным озерам, утопавшим в кущах  лесотундровых  зарослей. Преимущественно березовый лес был вполне приличным и напоминал именно лес, а не карликовые побеги, характерные для соседнего Гаджиево с его «лунным» ландшафтом.. Купаться в озерах, прогревавшихся порой до 20 градусов, было одно удовольствие. Учитывая  их первобытную чистоту, можно было утолять жажду, не прерывая заплыва. Главным условием было не сильно заглубляться, так как прогревался  лишь поверхностный слой, не более метра. Дальше чувствовалось леденящее дыхание вечной мерзлоты. А нырнуть порой очень хотелось: тысячи комаров стремительно пикировали на спину купальщика, стоило той показаться на поверхности.  Практика подсказала особый стиль плавания - «на спине, с веткой в руке», с которым соперничал стиль «с ведомым», когда вас прикрывал плывущий чуть сзади. Недостатком  последнего считалась фатальная обреченность замыкающего в строю. С другой стороны, этот метод был на редкость хорош  для сплачивания коллектива. Любой  человек  проверялся  на  способность к самопожертвованию за считанные минуты.