Под шорох наших дизелей - [122]

Уже на следующий день после начала Первой мировой войны военный порт Либава, утративший еще в 1907 году статус крепости, был обстрелян германскими крейсерами, выставившими затем и минное заграждение. Лодки Учебного отряда заранее перешли в Ревель, но на порт императора Александра III продолжали базироваться до октября 1914-го  две английских субмарины Е-1 и Е-9  и русская подлодка «Крокодил». Перед оставлением Либавы по приказу командующим флотом 17 апреля 1915 года были взорваны крепосные батареи и радиостанция. Памятник  «добросовестному выполнению приказа» до сих пор можно наблюдать на лиепайском берегу к северу от аванпорта, огражденного полукружьем мощных волноломов. Руины бетонных капониров, обрушенных в сторону моря, придают этой части пляжа некую загадочность, создавая  иллюзию ожесточенных боев…

Когда неделю спустя немцы захватили город,  вход в гавань оказался заблокированным затопленными в воротах аванпорта  пятью германскими пароходами и землечерпалкой. Однако это не помешало немцам использовать Либаву в качестве своей передовой базы практически до окончания войны. Именно отсюда 25-тысячный десантный корпус генерала фон Катена в октябре 1917-го на кораблях германской эскадры согласно плану операции  «Альбион» отправился на захват Моонзундского архипелага...

Несмотря на то, что ни в Первой, ни во Второй мировых  войнах  крепость существенной роли не сыграла, и была захвачена немцами без особого труда, Либаве бесспорно принадлежит честь считаться колыбелью Российского подводного флота. 29 мая 1906 года здесь был образован Учебный отряд подводного плавания.

Во Второй мировой задача немцев была облегчена еще и тем, что согласно Пакту о ненападении 1939 года. СССР  обязался уничтожить все приграничные крепостные сооружения, что и было добросовестно  выполнено. Со стороны суши Либава была практически беззащитна, а героическая оборона, возглавляемая командиром 67-й стрелковой дивизии генерал-майором Н.А.Дедаевым, проходила исключительно на суше. В бой были брошены и моряки поврежденных кораблей, и курсанты недавно организованного в Либаве училища ПВО. Но силы были слишком неравны, и уже 27 июня 1941 года город оказался в руках немцев…

В Военной гавани им  досталось шесть взорванных  советских подлодок  и  миноносец... Все они  находились в ремонте или оказались не в состоянии уйти в результате боевых повреждений. Так или иначе, капитан-лейтенант Ю. Афанасьев - командир миноносца «Ленин», принявший решение об их уничтожении, был расстрелян.

Как  уже говорилось, в 1994 году в Лиепае Советским ВМФ  было оставлено около 50 боевых кораблей, из которых  чуть меньше половины составляли подводные  лодки. Три полузатопленные подводные лодки, плавдок, несколько подлодок и кораблей помельче были брошены в Болдерае (Рига).

В настоящее время Лиепайский порт является частью Свободной экономической зоны. Его грузооборот достиг в 2003-м 2 миллионов тонн, превысив показатели 1994 года более чем в 100 раз. Как известно до трети бюджетных поступлений Латвии, так или иначе, связано с перевалкой  российских  транзитных грузов. Несмотря на  интенсивные попытки уйти от подобной зависимости, Латвии это удается с трудом. Что касается тревоги, то она вполне понятна, и лишний раз подтверждает стремление этой страны сохранять жесткий курс в отношении своих «неграждан», которых в народе попросту называют «неграми» - жертвами особой прибалтийской формы апартеида…

Но вернемся к приятному.  Это, несомненно, латышский язык, представляющий редкую группу индоевропейской языковой семьи. Сродни ему только литовский, который, на мой непросвещенный  взгляд, далеко не так благозвучен. Одно только слово «пенкёлика», означающее «пятнадцать», чего стоит!  Латышский очень музыкален, невзирая на обилие «с», которым  дополняют, кстати и некстати, любую мужскую фамилию. К примеру, «негражданин» Петров по паспорту Петровс, и никуда ему от этого не деться. Разве что взять чемодан, да на историческую родину. Не хочет? Понятно, значит стремиться войти вместе с Прибалтикой в ЕС…Хорошее дело, главное при встрече с бывшими соотечественниками не изображать акцент и не ругать «малокультурных москалей». Увы, но подобные «штучки» сплошь и рядом встречаются среди «русскоязычных», лишний раз подтверждая, что жизнь - игра, а русские одна их самых недружных наций в мире. И это ей  постоянно аукается.

В 1994 году я оказался в Дании в составе некоей делегации от Санкт-Петербурга, представляя с тремя своими коллегами Военно-морскую академию. Экскурсию по Копенгагену  вела наша бывшая соотечественница, судя по безбожно нарочитому  пародированию иностранного акцента:

- Меня зовут Таня Стрём, извините, но я началь позабывайт русский язика…

- И давно вы здесь?

- Йа, уже дэвьят лэт!

Дело,  как говорится, хозяйское, хочешь придуриваться - валяй!  Но когда она вдруг упомянула «варварские бомбардировки датского острова  Борнхольм советской авиацией в 1945 году», приведшие к гибели нескольких человек и разрушению частных домов, я не мог сдержаться и спросил:

- Барышня, а почему вы не рассказываете публике, что на Борнхольме при этом находился 24-тысячный гарнизон немцев?