Под сенью виноградных лоз - [136]

– Твой сын тебя ненавидел – и, возможно, все еще ненавидит. Между вами, сколько я себя помню, всегда шла холодная война. Зачем же защищать его, Кэтрин?

– Если б у тебя были дети, ты бы не задавал подобный вопрос.

– Вот оно что, оказывается. Думаешь, он проявил бы такую же преданность тебе?

– Возможно, и нет. – Она махнула рукой, как бы говоря о чем-то незначащем. – Но разве это важно, по-твоему? – В просвете деревьев виднелись виноградные посадки. – Мне кажется, грозди подсыхают. Видимо, вертолеты сыграли свою роль.

– Вне всякого сомнения.

– В последнее время я во многих вопросах проявляла слепоту… Сэм, – сказала она, намеренно сделав паузу, прежде чем выделить его имя. – Подозреваю, что виной всему возраст. Так или иначе, но от дел я теперь отойду. Имение Ратледж отныне будет на твоем попечении.

Он покосился на нее и губы его искривились легкой улыбкой.

– Ты не сможешь это сделать, Кэтрин. У тебя не получится!

– Нет, ты еще посмотришь и удивишься. В конце концов, и Клоду потребуются в эти недели или месяцы мое время и мое внимание, – решительно заверила его она.

Разумеется, она не оставит старика Клода, он должен был это понимать. Виновен Клод или невиновен, Кэтрин встанет за него горой. Как и он за Келли. По отношению к ней он вел себя неверно, и его добрые намерения его не извиняют. Как бы объяснить это ей? Как ему заставить ее понять?

24

День клонился к вечеру, когда Келли подъехала к своему бывшему дому. Сорняки вокруг были выполоты, а мусор убран. Все, что могло еще пригодиться в хозяйстве, лежало в кучке возле старого сарая. В прогнившие ступени переднего крыльца были вставлены новые доски. Эти мелочи мало что улучшали в общем виде строения, но, едва выйдя из машины, она сразу же их заметила. Дверца машины хлопнула, закрываясь. – Ты только погляди! – вскричал ее отец, махнув рукой в сторону виноградника. – Погибло, все погибло, весь урожай, должно быть, пошел к черту, на гроздьях плесень! Если б не эти проклятые Ратледжи, что захотели пришить мне убийство, я бы успел собрать виноград до дождя! А теперь скажи спасибо, если хоть что-то останется!

Не реагируя на эту возмущенную тираду, Келли потянулась к заднему сиденью и достала оттуда пакет с покупками.

– Вот.

Он взглянул на пакет, потом на нее.

– А ты разве не зайдешь?

– Нет.

– Но я думал, что поэтому-то мы и заехали в магазин. – Нахмурившись, он взял у нее пакет. – Думал, что мы приедем и вместе пообедаем, отпразднуем мое освобождение.

Отпразднуем. Знакомое это слово заставило ее вспылить.

– Чем отпразднуем? Бутылкой виски? – негодующе бросила она. – Отпустили на свободу! Чем не повод напиться в стельку, ведь так? Но к счастью, и я на свободе! Я свободна от тебя и твоего пьянства!

Возмущенный, рассерженный, он запротестовал:

– Я сказал, пообедаем! Разве я говорил хоть слово про выпивку?

– Не говорил. Но это не имеет значения, потому что мне все равно, напьешься ты или нет. Ни один из твоих поступков больше не может причинить мне боль!

Вспомнив это, Келли оборвала разговор, чтобы не дать ему перерасти в открытую ссору. Порывшись в сумке, она извлекла оттуда и передала отцу карточку.

– Максвейн просил меня отдать это тебе, – сухо сказала она.

– Что это такое? – Все еще досадливо хмурясь, он силился прочитать надпись на карточке, загораживаемой пакетом.

– Это точное название и телефон местного отделения Общества анонимных алкоголиков.

– Зачем это мне? Я не алкоголик.

– Нет, алкоголик! – решительно возразила Келли голосом, ровным от сдерживаемой ярости. – Не пора ли прекратить лгать себе самому и признать то, что есть на самом деле? Может быть, они смогут помочь тебе. Я не в состоянии.

И резко отвернувшись от него, она села в машину.

– Куда ты?

– Еще не знаю. Завтра утром поговорим. – И захлопнув дверцу, она нажала на стартер.

Когда она выезжала со двора, отец все еще стоял возле дома.

Усталая, со взвинченными нервами, с раскалывающейся от боли головой, Келли вернулась в имение Ратледж.

Перед домом она увидела джип и, мысленно собравшись, приготовилась к очередной перепалке с Сэмом.

Он открыл ей дверь прежде, чем она потянулась к ней.

– Вернулась.

– Да.

– Отца отпустили?

– Да, наконец-то. – Келли прошла мимо него в холл. – Он не поблагодарил меня, если тебя интересует это, – бросила она через плечо, направляясь к мраморной лестнице.

– Нет, интересует меня не это. И даже не об этом я собирался с тобой говорить. – Он двинулся вслед за ней.

Келли быстро взбежала по ступеням.

– Все уже переговорено.

– Ты не хочешь пойти мне навстречу, черт подери! Ты все усложняешь.

– Плохо дело. А почему должно быть по-другому? Взгляни правде в глаза, Сэм. Я не та, какой ты хотел бы меня видеть, вот в чем суть.

Войдя к себе в комнату, Келли тут же устремилась к шкафу и достала оттуда чемодан.

Сэм поймал ее за руку, желая остановить.

– Можешь ты уделить мне еще одну минуту и послушать, что я скажу?

– Я уже слушала тебя, – резко сказала она, пытаясь гневом заглушить не оставляющую ее боль. – Вечно я кого-то слушаю! А вот сейчас и впредь постараюсь слушать только себя!

– Как должен был все это время слушать тебя я. Остановленная не столько его рукой, сколько мягкостью тона, Келли настороженно взглянула на него.