Под покровом тьмы - [8]

В баре, как обычно, царили шум и толчея, но Энди было одиноко. Шедшие непрерывным потоком клиенты толкали ее в спину, протискиваясь к туалетам. Расправившись с половиной липких кукурузных чипсов, Энди почувствовала, как кто-то остановился у нее за спиной. Оглянулась через плечо.

Красивый чернокожий мужчина пристально смотрел на пустой табурет рядом с ней.

– Простите, пожалуйста, – сказал он, по-прежнему глядя на табурет, – эта женщина занята?

Энди подняла бровь:

– Впервые сталкиваюсь с настолько неудачным способом клеиться.

– Спасибо. – Он пододвинул табурет и протянул руку: – Меня зовут Бонд. Б. Дж. Бонд.

Она пожала протянутую руку.

– И что означает «Б. Дж.»?

– Бонд Джеймс.

– И значит, ваше полное имя…

– Бонд Джеймс Бонд.

Они не выдержали и одновременно рассмеялись, отказавшись от игры.

– Айзек, – весело сказала Энди, – как хорошо знать, что можно рассчитывать на твое несуразное чувство юмора для поднятия настроения.

Мужчина широко ухмыльнулся, потом окликнул официанта и заказал чашку кофе по-американски. Айзек Андервуд был помощником специального агента, руководившего сиэтлским отделением ФБР, вторым человеком из ста шестнадцати агентов отделения. До повышения он восемнадцать месяцев был непосредственным начальником Энди.

Айзек уселся на табурет и потянулся к полной тарелке начос.

– Довольно упаднический обед, – проговорил он с набитым ртом.

– Как говорится, мы не для того прокладывали путь к вершине пищевой цепи, чтобы есть всякую соевую дрянь.

– Согласен.

Официант принес кофе. Айзек потянулся за сахаром.

– Итак, подруга, ты в порядке?

– Угу. – Энди кивнула для выразительности. – В порядке.

Айзек стал серьезным.

– Слушай, если что-то нужно… Отгул… даже перевод…

Она подняла руку, останавливая Андервуда:

– Я в порядке. Правда.

Айзек потягивал кофе.

– Не знаю, будет ли тебе легче, но я всегда считал этого парня самодовольным придурком.

– И только теперь мне говоришь…

– А ты не замечала?

– Он не всегда был таким. На юридическом факультете мы были неразлучны. Даже собирались вместе открыть дело. Когда я забросила идею об адвокатской практике и поступила в ФБР, он, по-моему, считал, что в Бюро меня съедят заживо и я скоро уволюсь. Он явно не думал, что это продлится три года.

– Очень многие не хотят заводить семью с копом. Большинство просто разрывают помолвку.

Энди опустила глаза.

– Если подумать, то он, пожалуй, пытался. Всю прошлую неделю мы жутко ссорились. Ведь с самого дня обручения мы говорили о создании семьи. И вдруг он заявляет, что никаких детей не будет, поскольку, согласно моей должностной инструкции, я должна в случае необходимости лезть под пули.

– Похоже, это тебе следовало бы разорвать помолвку.

– Знаю. Меня уговорила мама. Она убедила, что мы справимся, что Рик просто блефует. А он, наверное, не блефовал. Хотелось бы только, чтобы Рик выбрал не такой гнусный способ удержать нас от совершения ужасной ошибки. И еще мне хотелось бы не превращать все это в цирк…

– Прости, Энди.

– Спасибо. Мне просто надо как можно скорее вернуться к нормальной жизни.

– Рад, что ты так смотришь на вещи. Потому что у меня есть задание.

– Айзек, как мило. Ты организовал ограбление банка, чтобы отвлечь меня от личных проблем?

– Не совсем. – Он улыбнулся, потом снова стал серьезным. – Завтра утром из Квонтико приезжает Виктория Сантос.

Энди не была лично знакома с Сантос, но, конечно, слышала о ней. В академии Сантос читала их курсу криминальную психологию. И вообще она была легендой среди криминальных психологов в элитном отделе поддержки расследований ФБР.

– Для чего? – спросила Энди.

Айзек оглянулся на толкавшихся вокруг посетителей кафе:

– Давай поговорим об этом на улице, ладно?

Они расплатились, перелили кофе в бумажные стаканчики и вышли. Был час пик, по мокрой мостовой шуршали шины. Сырой холод пробирался под пальто. Солнце зашло всего несколько минут назад, но температура стремительно падала. Агенты шагали по широкому, обсаженному деревьями тротуару. Энди прихлебывала горячий кофе. Айзек говорил.

– Местная полиция обратилась к ФБР за помощью. У них есть несколько убийств, которые могут быть связаны между собой. Не исключено, что работает серийный убийца.

– И сколько жертв?

– Точно известно насчет двоих. Сегодня нашли третью.

– А почему они считают, что это как-то связано?

– Два первых убийства произошли в разных частях города с разницей в неделю. И все они практически идентичны.

– Ты имеешь в виду схожесть почерка убийцы или некие особенности жертв?

– И то, и другое. С точки науки виктимологии жертвы почти одинаковы. Оба – белые мужчины. Обоим пятьдесят один год. Одинаковый цвет волос и глаз. Оба разведены. Даже марка машины одна и та же. «Форд»-пикап.

– Как они умерли?

– В основном от удушения. Но есть и признаки пыток. Многочисленные колотые раны, травмы. Даже ожоги.

– Значит, мы имеем серийного убийцу, который ненавидит белых мужчин средних лет?

– Не только. Третья жертва – белая женщина тридцати с чем-то. Какие-то дети нашли тело сегодня днем.

– А почему полиция считает, что это убийство связано с теми?

– Во-первых, ее удавили. И, как и у тех жертв, на теле видны следы пыток. Впрочем, копы-то не уверены, что здесь есть связь. Поэтому они позвонили в ФБР. И вряд ли даже гении в Квонтико считают, будто здесь орудует серийный убийца. Полагаю, из-за этого они и послали Сантос из ОПР, а не криминального психолога из ОРПСУ.