Под перекрёстным огнём. Том 2 - [6]
— Ваших преподавателей нужно срочно в инструкторы корпуса! — вырвалось у меня. — Такого у нас я ещё не видел.
— Увидишь, — заметила Катарина. — У тебя ещё всё впереди. У нас не хуже учат. Но в основном только как калечить. С тем, как калеченное лечить — только самые азы.
Теперь передёрнуло Марину. Один-один.
— Ладно, куда вас теперь, братцы-кролики? — снова усмехнулась наша спасительница. — Или вы думаете, я нанялась вас до бесконечности катать? Перебьётесь!
— Давай в магазин одежды… Хорошей, — поправился я, глядя на остатки платья спутницы. — И поближе к её дому — чтоб потом недалеко было ехать.
— Принято, — невозмутимо сказала Катарина, но даже не прибавила скорость.
— Ладно, дальше что было? — решил я вернуться на скользкую тему. — Вот ты ударила… Выдавила… — Ух, опять коробит! При одной мысли!
— Дальше? — Наивно-покровительственный взгляд прирождённого хирурга. — Дальше эта дура завизжала, а её подружка грохнулась в обморок. Вбежала охрана, меня «выключили» током. Очнулась в одиночке. Помыла руки, тщательно вымылась, и… Всё! Платье жалко. — Новый вздох.
— На допрос тебя не водили?
Она нахмурилась.
— Не успели, наверное. Там же освидетельствование жертвы, всё такое. Время надо.
— И что теперь будет? Это же… Я её искалечила, как такое спустить на тормозах?! — В глазах благоверной не было ни единого намёка на сожаление. Неужели это я так влияю? Или не только я?
— Та дура наверняка «поскользнулась и упала», — усмехнулась из кабины пилота Катарина, поясняя. Для неё секретов в подобных проделках не существовало. — И сама себя поранила. Наширнулась на что-то. Делов-то. А вот с частной охраной им теперь самим разруливать — ведь с ними связались, уточнили, какой откат, чтоб струсить с меня. И те согласились… — Последняя реплика предназначалась мне. — Эх, Хуан! Возмутитель ты наш спокойствия! Всё в игры играешь. Не думала, что скажу эту сакраментальную фразу, но когда же уже за ум возьмёшься? Пацан-пацаном! Один выпендрёж на уме!
— Катюш, я и есть пацан. И это ваши сложности, что некоторые про сей факт постоянно забывают.
Помолчали.
— А вообще, сегодня это были не мои приключения. — Я перевёл взгляд на опешившую благоверную. — Сегодня «шкодил» не я. И почему она это сделала — узнаем, как только её переоденем.
Марина закашлялась, затем опустила голову и сникла, и до самого магазина почти ничего не произнесла.
— Ну, начинай, — завязал я беседу, когда мы вышли из магазина одежды. Катюша не стала нас ждать, сразу, как высадила, помахала ручкой и уехала — до дома Санчес тут было два квартала. Мы не насиловали оставшуюся у меня золотую наличность и одели Марину по минимуму — уличные повседневные брючки, носкую блузку… Да общими усилиями с продавщицами расчесали её перед зеркалом и окончательно смыли косметику — пусть без неё походит, она мне такой нравится.
— Что начинать? — Марина сделала вид, что не поняла, о чём я.
— Зачем ты пыталась казаться той, кем не являешься? Глупой крышелёткой, жадной до безрассудных приключений на свою задницу. При том, что очень даже являешься, но тем, на кого пыталась походить, до тебя далеко. Меня вполне устраивала честно-спокойная рассудительная умная Марина, всё понимающая и много просчитывающая, которую если и заносит, то только уж очень сильными эмоциональными порывами. Зачем пыталась казаться… Агрессивной? Импульсивной? — не мог подобрать определение я. Слово вертелось, но срывалось.
Марина опустила голову, какое-то время шла молча. Несмотря на мой скромный словарный запас, она меня поняла.
— Карусели. Ты пыталась доказать… что сильная, — продолжил я. — Сильнее, чем я думаю. Не хуже некоторых. И в платный парк помчались, чтоб выглядеть не хуже некоторых. По той же причине ты накинулась на тех двух охранников. Отвлекла их на мгновение, облегчила мне работу, хоть и получила слегка.
— Ерунда, заживёт, — махнула она рукой. Действительно, перепало ей совсем немного для дочери Северного Боливареса, привыкшей к схваткам за право жить.
— Ну и? Мне продолжать? — нахмурил я брови. Безрезультатно, её не проняло. — А что было в камере?
— А вот в камере было совсем другое! — возразила она, и глазки её испуганно (или зло) засверкали. — Камера — это чисто наши разборки! — Под «нашими», видимо, имелись в виду взаимоотношения преступных или близких к ним элементов друг с другом. — Это — случайность.
Я отрицательно покачал головой.
— Ещё вчера, до знакомства со мной, ты бы не покалечила ту сучку. Несмотря на то, что могла бы это сделать. Но сегодня сделала. Потому, что ОНИ жестокие. Правильно?
Марина испустила тяжёлый-тяжёлый, но вместе с тем облегчённый вздох.
— Хуан, как ты предлагаешь мне быть? Как себя вести?
— В смысле?
— В смысле, тебе нравятся ОНИ. И не только ангелы — такие женщины вообще. Такой психотип. Сильные. Жестокие. Уверенные в себе. Смелые. Способные за себя постоять. А я…
Теперь вздох вырвался у меня. Как всё запущено!
— Марин, ты говоришь сейчас об ангелах. Да, они мне нравятся, как психотип… — Я замялся. Ибо никогда не утруждал себя вопросом, а каков же он, этот таинственный психотип, который мне нравится. — Ангелы мне подруги, понимаешь? Сёстры. Члены семьи и стаи. Но не объекты сердечных дел! Пойми разницу.
Рома — типичный раздолбай из категории «ребёнок до старости». Несмотря на свои почти тридцать лет, живёт один, ни на какой работе надолго не задерживается и ничего в жизни не хочет. Пьянки-гулянки, порнушка на ноуте и любимое фэнтези в ридере. Но всё меняется, когда, умирая за монитором, он оказывается в теле юного графа в магическом средневековом мире. Магический мир это, конечно, здорово, а быть в нём графом — вообще нечто… Но теперь на Роме лежит такая непривычная штука, как ответственность за жизни тысяч зависящих от тебя людей.
Война. Твоя феодальная обязанность, как защитника населения огромного пограничного графства. Бесконечное кровопролитие, в котором враги не заканчиваются — победив одних, ты вынужден без перерыва и отдыха выступать против следующих, ибо все в мире пытаются проверить тебя, юного графа, на прочность. И когда ты вконец отупеешь от монотонной многодневной скачки, когда звук трубы не вызывает даже раздражения, а вид крови, кишок и мяса перестаёт рождать хоть какие-то эмоции, когда наваливается апатия и хочется лишь лечь и умереть — только истории о древнем выдуманном сказочном ордене, безмерно чуждом местным реалиям, но таким родным им по духу, поддерживают в тебе желание держаться и сражаться дальше.
Старый граф умер и раздолбай Рома по прозвищу Лунтик, попаданец в тело его сына, должен занять место его сиятельства. Но в средневековье чтобы стать графом недостаточно родиться сыном графа; вначале ты должен доказать, что достоин этого. Работа феодала не только пить вино на пирах и мять крестьянок. Работа феодала это постоянная непрерывная война. С врагами. С друзьями. С разбойниками. С мятежными городами. С едящими человечину орками-степняками. С соседями. С баронами-дезертирами. С ударившими в спину предателями, и иногда даже с собственным королём.
Война. Твоя феодальная обязанность, как защитника населения огромного пограничного графства. Бесконечное кровопролитие, в котором враги не заканчиваются — победив одних, ты вынужден без перерыва и отдыха выступать против следующих, ибо все в мире пытаются проверить тебя, юного графа, на прочность. И когда ты вконец отупеешь от монотонной многодневной скачки, когда звук трубы не вызывает даже раздражения, а вид крови, кишок и мяса перестает рождать хоть какие-то эмоции, когда наваливается апатия и хочется лишь лечь и умереть — только истории о древнем выдуманном сказочном ордене, безмерно чуждом местным реалиям, но таким родным им по духу, поддерживают в тебе желание держаться и сражаться дальше.
День. Я — восходящая звезда. Вокалист, гитарист и идейный вдохновитель группы, создавшей на планете новый для неё жанр. Которой пророчат большое будущее, уже на взлёте карьеры собирающей тысячи людей и полные клубы, пригласить на вечеринку которую в высшем обществе считается шиком. Ночь. Я — кабальеро плаща и кинжала. Лидер ОПГ, совершающей дерзкие преступления, от которых лихорадит общество, теряющее сдерживающие его последние полвека скрепы. В латинском секторе меня зовут Хуан, и я — проект сеньорин офицеров корпуса во главе с нашей любимой королевой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кто был первым поэтом в истории человечества? В чём тайна улыбки Джоконды? Кто изображён в центре Сикстинской капеллы? Что означают слова «Коня! Коня! Всё царство за коня!»? Как Андрей Рублёв подписал «Троицу»? Что поёт «Лютнист» Караваджо?Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдёте в книге Александра Шапиро «Загадки старых мастеров».
Воровство — тяжёлое и опасное ремесло. А уж в будущем, где идёт масштабная борьба технологий — и подавно! Одно-единственное дело может прославить исполнителя на всю обитаемую вселенную, а может безвозвратно погубить его карьеру. За свою небольшую жизнь Аля успела испытать на себе все прелести и блага известности, по чистой случайности не наткнувшись на изнанку успеха. Однако за спокойствие всегда приходится платить, и чем дольше оно будет длиться, тем дороже выйдет расплата. Свежие задания, новые знакомства, неожиданные встречи и непредсказуемые ситуации… Ни одному вору не дано знать, чем обернётся очередная вылазка, и не придётся ли после неё в спешном порядке менять привычный уклад жизни.Наконец и Але пришёл припозднившийся счёт.
На месте Саши Хомутова хочет оказаться каждый: красивая девушка, любимая работа, шикарная квартира, верные друзья. Но знакомство с барменшей круто изменило его взгляды. Веселая аспирантка художественного университета, раскрашивает рутину жизнь и показывая вещи под другим углом. Крепкая дружба постепенно перерастает в нечто большее. Что же это счастливый билет или тернистый путь?
Принцесса Лиира сделала только первый шаг к своей цели. Но уже приобрела и друзей, и любовь, и покровительство богов. И врагов, которые пожелали всё это отобрать при помощи проклятия забвения. Это можно изменить. Но путь болезненен и труден. Но дорога короче, если идти друг другу навстречу.
История о двух людях, находящихся по разные стороны баррикад, наполненная тягучей нежностью и немного грустью.
Третья часть «Телохранителя» (Золотая планета-6)Ред. от 4.4.2014. Аннотация в разработке.
XXV век. Венера, космическая империя, блистательная держава, корабли которой держат в страхе весь мир. Планета, где под слоем адской атмосферы процветают многолюдные города, а в недрах располагаются шахты и перерабатывающие заводы, «кормящие» истощённую Землю. Гниющее государство с полуфеодальной монархической формой правления, где всем заведуют сто аристократических семей и где правительница – всего лишь марионетка в их руках. И задача талантливого юноши – выжить и не сломаться в борьбе с Системой. А заодно найти себя, свой путь в жизни.
Дано: наследная принцесса - 1 штука. Информационная и техническая поддержка старших офицеров корпуса и руководства клана Веласкес - 1 штука. Теоретические познания технологии манипулирования - 1 комплект. И, наконец, мое природное обаяние.Задача: охмурить её высочество инфанту, сделав возможным влияние на её поступки и решения в долгосрочной перспективе.Осложняющие факторы... ...Практически всё. Проще перечислить, что НЕ осложняющий фактор.И не важно, что по условиям задания я - парень из "трущоб". Не важно, что она считает меня ультралевым радикалом, антимонархистом.
Вторая часть «Телохранителя» (Золотая планета-5). Редакция авторская, от 5.04.2014Пристрелка и обкатка позади, но настоящее обучение только начинается. И перед Хуаном сразу же встают казалось бы неразрешимые проблемы, как то авторитет в глазах кадровых ангелов, для которых он «зелень», не нюхавшая пороху, презрительное отношение их, бывших детей улиц, к нему, «племяннику королевы», настороженность, как к мальчику. А так же постоянное влечение, с которым ничего невозможно сделать.От того, решит ли он эти проблемы, зависит будущее.