Глава 11. Тайный советник
— Это мне? Спасибо!.. Наверное, дорогущие?..
— Они очень идут под цвет твоих волос. — Я склонил голову. Кто б говорил о стоимости материальных ценностей после всего пережитого! Марина всегда останется Мариной.
— Куда пойдём? — Её глаза сияли такой радостью, что и моя душа запела.
На ней было лёгкое тёмно-синее платье, в котором можно романтично погулять по городу, но и не стыдно заглянуть на огонёк в солидный ресторан. Красивая вещь, и недешёвая. Где взяла, если учесть, что согласно разведданных, деньги за моральную компенсацию Беатрис они не трогали, а золото Иудушки на хранении у меня? Оно походило на то, в каком я её впервые увидел в памятном ночном клубе, где мы познакомились, только без блёсток. Сама же была накрашена и отштукатурена от и до — видно, готовилась не менее полудня. Волосы не уложены, развеваются свободно, как я люблю (с ангельскими типовыми ёжиками я начал ценить и обожать длинные женские волосы), но слегка завитые — и над ними она колдовала порядочно.
Да, девочка готовилась. И я даже понимаю, почему. Она знает, что Проект вышел на стадию, когда мне предстоит сделать Выбор. Самый главный в своей жизни. И её в этом выборе не будет. Да, я, конечно, тот ещё тип, если захочу — могу выбрать и её, назло всем. Не едиными принцессами. Сеньора Гарсия, например, по этому поводу нервничает. С нею возможно и королева, но монаршьи настроения не знаю, и врать не буду. Мишель считает меня умнее, но она судит людей по себе, а сама она — прагматичная сука; с её точки зрения этот выбор невозможен, потому, что невозможен никогда. И я пока не разубеждаю её, хотя разочаровать действительно могу. Этот сценарий вероятен…
…Но вероятность его всё же гораздо ниже любого другого варианта.
Скорее всего, мне придётся выбрать кого-то из сестёр Веласкес. Сеньор Серхио тот вообще готов сосватать обеих, если у меня получится их унять и примирить. Наверное, хорошие мне гены в этой «Руке надежды» намешали — чтоб у дочерей хорошее потомство было. Но я не смогу, вот в чём дело. Кого угодно, но не их друг с другом. Выбрать придётся одну…
…А с этой одной закончится и Маринино хоть и подвешенное, но привилегированное положение. Конечно, её не оставят без защиты, но меня она потеряет. А с нашего последнего путешествия в Центральный Парк я уверен, что она бы этого крайне, очень-очень сильно не хотела — феномен белой обезьяны взаимен.
Сегодняшний день я выцыганил у Мишель… Кстати, что-то она добрая последнее время, к чему бы это? Сверху указка не мешать пришла?…Чтобы посвятить его архиважному вопросу — поставить точку в наших взаимоотношениях с юридической супругой. Не в смысле закончить их, а в смысле придать какой-нибудь статус; чтобы мы совершенно точно знали, между нами это и это, а не то и то. И это важно. Потому, что я бы не хотел оставлять её. Она моя белая обезьяна, и этот крест буду нести по жизни, кого бы из принцесс ни выбрал.
Марина прижала к себе букет действительно роскошных бордовых роз с тёмно-синей окантовкой лепестков. Запах их был одуряющ, и она его несколько раз жадно вдохнула. Доверчиво взяла меня под руку. Вот, всегда бы так! А то вечно как виделись, так злоба и претензии.
— А куда хочешь пойти? — окинул я рукой вокруг, намекая, что сегодня границ не существует. Я был одет не настолько солидно. Прогулка — куда ни шло, но в хорошем ресторане смотрелся бы… Неважно. Мы же не по кабакам сидеть встретились!
— А мне всё равно куда. — Она пожала плечами.
— Тогда пошли на карусели? — указал я на вход в Центральный парк. Для площади де Сен-Мартина, где мы находились, это было самое мудрое направление.
— Карусели? — задумчиво «зависла» благоверная.
— Боишься? — Я легонько ткнул её локтем. — Что головка закружится?
— Если ты думаешь, что только ваши ангелочки могут выдержать на тренажерах все эти космические нагрузки, то ошибаешься — у других вестибулярка не хуже! — вызывающе вздёрнула она носик.
— Хуже, — покачал я головой. — Но весь вопрос в том, насколько.
— Ну, уж уровень «Петли дьявола» всяко потянет.
Я усмехнулся.
— То есть тебе не страшно испортить такое платье рвотными массами. — «Петля дьявола» хоть и для обычных, «непрокаченных» людей, но тренированных.
— Рвотные массы? — Наигранное презрение. — С чего вдруг?
— Ну, сама напросилась. Спорим не выдержишь? — протянул я руку.
— Спорим! — пожала её она, засияв глазами.
Затем мы гуляли. Просто гуляли по аллеям парка. Я покупал мороженное и сладкую вату, мы смеялись, о чём-то разговаривая. Перебрасывались шутками. Недавнее прошлое не вспоминали — рана ещё не затянулась, но оказалось, что у нас и без этого множество тем для разговора. Просто до того, как всё случилось с Беатрис, отсутствовало само желание идти на контакт.
…А она совсем даже неглупая. Не глупее Сильвии или Фрейи. Своеобразная, да, но что требовать от девочки из трущоб? Да ещё медика со специфическим, присущим только этой братии здоровым чёрным юмором?
Марина рассказывала какие-то курьёзы из своей практики — их гоняют нещадно, и в стационарах практические занятия проводятся каждую неделю. Она даже ассистировала при операции, удалении аппендицита! Резать ей пока не дали — рано, но держать и зашивать уже доверили. На третьем курсе. М-да-а. Или она уже на четвёртом? Я же в ответ вспоминал курьёзы в жизни корпуса, чаще всего, как те или иные девчонки выставляли меня дураком. Не со зла, «по приколу». Как я по первости жутко бесился, злился на это. Но теперь привык, вжился. Объяснил ей про мотиваторы (чем вызвал в её глазах ужас), описал некоторые методики воспитания и обучения, крайне жестокие, но невероятно эффективные. Сошлись на том, что их в академии тоже «дрючат», и тоже сильно, но немного не дотягивают до уровня корпуса. В общем, всё было замечательно.