Под одной крышей - [127]

Шрифт
Интервал

— Ой, как я рада! — Юци Пинтер захлопала в ладоши. — Этот патент угнетал меня, как кошмар какой-то. Правда, я не пользуюсь наемной рабочей силой, но…

— Вот в этом-то вся беда. — Пинтер-старший набил трубку и назидательно, как подобает главе семьи, стал наставлять: — Своим трудом хоромов не построишь. Надо поставить производство на широкую ногу, наладить аккордную работу, давать ее надомницам, они за филлеры будут выполнять твои заказы…

— Это эксплуатация чужого труда, папа! — сказал Дюрка.

Губы Пинтера-старшего скривила легкая усмешка, и он чуть было не сказал: «Не болтай глупостей, что ты лезешь со своими замечаниями, я больше тебя смыслю в таких делах!», но он только пожал плечами, как человек, который бессилен что-либо сделать, и сказал:

— Ну что ж, возможно, я устарел со своими взглядами, делай как знаешь.

— При чем тут устарел…

Пинтер-старший махнул рукой.

— Оставим этот разговор. — Затем примирительным тоном спросил сына: — Ну, что у тебя новенького?

— Особенно похвастать нечем, папа, — ответил сын.

— Потому что ты не умеешь ничего решать по-деловому. Человек прежде всего должен поставить перед собой цель, а затем методически осуществлять ее. Например, чтобы получить должность, нужно действовать осмотрительно, использовать все имеющиеся связи…

На этот раз Дюрка сдержался и вежливо сказал:

— Ты, возможно, прав. Со вчерашнего дня мне не дает покоя одна мысль…

— Потом обсудим, — с достоинством произнес Пинтер-старший и отправился с Жигой в кафе на площадь Орсагхаз. Дорогой он ворчал себе под нос. До чего неприспособленные к жизни его жена и сын! Никогда не будет преуспевать тот, кто уповает только на свой труд и понятия не имеет, как надо заставить работать на себя других. К счастью, у них есть он, глава семьи; он скоро вытащит двух беспомощно барахтающихся людей из болота, в котором они уже увязли по самую шею. В кафе у него назначена встреча с двумя знакомыми мануфактурщиками, которые ворочают большими делами… Переговоры обещают благоприятный исход, судя по всему, кооперацию удастся осуществить… Тут Пинтер решительно распахнул дверь и, пропустив вперед Жигу, вошел в кафе.

Вечером он раньше обычного вернулся домой и улегся на свою кровать. Вдруг он услышал знакомые стремительные шаги сына на лестнице, затем мужской голос со второго этажа: «Зайдешь вечерком?» И ответ Дюрки: «Обязательно».

Потрясающее открытие. Стало быть, он проводит вечера с этими рабочими. Юци, разумеется, знает и поощряет это. Пинтер собрался было уже встать, чтобы пожурить жену, но раздумал. В комнату вошел Дюрка, улыбнулся, как в доброе старое время, и громко поздоровался с отцом:

— Привет, папа, как дела?

— Так себе, — пробормотал Пинтер-старший.

Им овладел какой-то леденящий душу страх при мысли, что стоит ему потребовать от сына объяснений, как тот снова отдалится от него, и, может быть, навсегда. Время мучительного одиночества и отчужденности, страха и самоотречения осталось позади. Несомненно, было бы куда приятнее, если бы Дюрка подружился с Вайтаи, но что поделаешь? Он поднялся с постели, заглянул в мастерскую.

— Ужинать скоро будем?

— Минутку, отец, — ответила Юци, — только прострочу один шов.

Пинтер-старший остановился возле книжного шкафа, поправил очки и принялся перелистывать томики Агаты Кристи, а в ушах все еще звенел голос жены: «Отец». После ужина он обратился к сыну:

— Ты собирался о чем-то поговорить со мной.

Ага, семейный совет! Дюрка широко осклабился, подмигнул матери и приступил:

— Я надумал, папа, хотя ты и презираешь мою работу дровосека, податься куда-нибудь в горы, на лесоразработки. Мне кажется, я кое-что смыслю в этом деле, имею опыт, да и у тебя поднабрался немного… Это дело перспективное, как ты полагаешь?

Пинтер-старший глубоко задумался и в свою очередь изложил свои контраргументы. Между отцом и сыном разгорелся жаркий спор, который отдавался эхом на двух этажах дома.

— В кафе у меня есть несколько знакомых, занимающихся лесоразработками, — сказал Пинтер-старший, — я поинтересуюсь у них.

— Нет, папа, не надо у них спрашивать. Эти частные предприятия рано или поздно перейдут в собственность государства. Пожалуй, разумнее было бы действовать через министерство.

— Как так в собственность государства? Полагаю, торговля дровами и лесом останется в частных руках?

— Возможно, но лесоразработки… одним словом, я наведу справки, а потом мы снова поговорим, ладно?

Пинтер-старший пробормотал что-то невнятное и, когда Дюрка собрался уходить, спросил:

— Ты куда?

— К Палфи, — ответил сын.

Юци шепнула сыну в прихожей:

— Я так рада, что вы разговариваете. Иногда у меня так ноет сердце за него.

Она снова села за швейную машину. Спустя некоторое время к ней с книгой в руках пришел муж, сел за стол, чтобы не жечь свет в двух комнатах.

— Я скоро кончу, — сказала Юци. — Приносят такой скверный материал, что приходится затрачивать в два раза больше времени.

— Что ты шьешь?

— Халат.

— Сатин?

— Да. Я сэкономила кусок, — засмеялась Юци, — сошью Маришке фартук. Ей пойдет яркая расцветка. По крайней мере поработаю в свое удовольствие, за полчаса управлюсь. — Наконец она встала. — Может, сходим в кино?


Еще от автора Жужа Тури
Девочка из Франции

Жужа Тури — известная современная венгерская писательница. Она много пишет о молодежи, о детях своей страны; ее произведения — «Юлия Баняи», «Залайское лето», «Новая семья» и другие — пользуются в Венгрии заслуженным успехом. Недавно писательница была награждена национальной премией за романы для юношества. Жужа Тури пишет и для взрослых. Ее роман «Под одной крышей», повествующий об освобождении советскими воинами Будапешта от фашистских полчищ, завоевал широкую популярность не только на родине писательницы: он переведен и уже издан в Швеции, Германии, Чехословакии и других странах. Повесть «Девочка из Франции» написана Жужей Тури в 1954 году.


Рекомендуем почитать
Девочка из Пентагона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Закрытая книга

Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…


Избегнув чар Сократа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы встретились в Раю… Часть третья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трудное счастье Борьки Финкильштейна

Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.


Ни горя, ни забвенья... (No habra mas penas ni olvido)

ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.